Шрифт:
Закладка:
Я не могу нарушить обещание.
Не это.
Не так… глупо.
Так что я вцепился в сознание, используя все известные мне ментальные приёмы, и всё же полностью вынырнул в реальность.
*
Тени плясали по стенам, отражаясь в широко раскрытых глазах Ю. Тьма звенела вокруг, жаркая, любопытная и очень торжествующая.
Ю. сидела, сжавшись на полу, покрытая кровью и балансирующая на самой последней грани безумия. Она с силой зажала уши, но это, разумеется, не помогало, потому что голоса, мешавшие ей, не звучали в реальности.
— Замолчите! — выкрикнула она отчаянно, — Заткнитесь!
О как.
Я не мог слышать, о чём ей там говорят, но в общем и целом догадывался: какие-нибудь вариации на тему “Ты жалкая”, “Ты — игрушка”, “Ты — ничтожество” и прочее в том же духе. Возможно, что-нибудь голосами любовников её матери, которые начали навещать комнату маленькой Ю. довольно рано; возможно, сама мать, которая обрезала доченьке волосы под корень, “чтобы не уводила мужиков”; возможно, что-то насчёт её парня, который расплатился её телом с долгами; возможно, голос её лучшей подруги, которой Ю. позволила утонуть — единственный человек, кстати, которого Ю. действительно любила. Но подруга, как и сама Ю., любила спасать пингвинов. Или кого там они спасают? Или Ю. начала спасать пингвинов особенно активно после того случая? Кажется, последнее.
Очень типично для наших клиентов, на самом деле.
Дело в том, что подруга, помешанная на мироспасении, случайно узнала много лишнего и не собиралась молчать об отжигах супруга Ю. Что могло разрушить весь инстаграмный рай до основания.
Убить подругу Ю. не решилась бы, как минимум тогда. Но это и не было необходимо: моим бесам было достаточно столкнуть девчонку в воду, а дальше, как говорится, вопрос выбора. Спасти или не спасти? Это именно там, тогда она должна была подтвердить нашу с ней сделку. И, возможно, в глубине души знала об этом.
Это всё довольно иронично, если подумать.
Впрочем, слово “иронично” — это общая характеристика, которая подходит для всех моих клиентов.
И для меня, пожалуй, тоже. Потому что я, если разобраться, во многом такой же.
— Замолчи! Пожалуйста! Мне жаль! — ага, вот теперь точно подруга. Насколько я знаю, ни о чём другом Ю. не жалела. Хотя, может, мать. Или, того хуже, отец? Там тоже тот ещё кадр, что совсем не сюрприз: у всех поголовно зеркальных королев папочкопроблемы размером с парочку галактик. Если исключения из этого правила есть, то лично я не встречал.
— Хватит! Хватит… — по её лицу потекли кровавые слёзы.
Ого, однако, как пробрало.
Мне даже почти жалко дурочку стало. Но только — почти. Потому что я, может, и помоечный голубь, но и маркиз безумия тоже.
Особенно когда меня выбесить.
А девочка об этом забыла.
Глупая, глупая девочка.
Это ж надо было додуматься — не заткнуть мне рот, да ещё и заговорить со мной? Неужели же она думает, что связана со мной только простыми нитями? Нет уж, это всё никогда не бывает настолько просто. И демон, с которым ты заключаешь контракт, становится самым близким тебе существом. Ближе друзей и любовников, острее врагов, довереннее духовника, неотступней ангела-хранителя, демон всегда с контрагентом. Все душевные порывы, все тёмные тайны, все слабые места… Нет того, до чего твой демон может не добраться.
И да, в этом теле, человеческом и слабом, магия мне преимущественно недоступна. Но только — преимущественно.
Ведь там, где не сработает демоническая магия, всегда есть человеческая. И пусть я ней не самый великий мастер, но всё же невозможно прожить на свете несколько тысяч лет и совсем уж ничему не научиться. Правильным гипнотическим ритмам голоса, например. Или простейшим приёмам, разрушающим моральную стабильность… Так-то Ю. и без всяких приёмов уже довольно быстро падала в безумие, что всего лишь неотвратимо, если так стремительно начать использовать такого уровня тёмную магию, не привыкнув заранее к её разрушающему влиянию. Всё, что мне надо было сделать — ускорить процесс.
И здесь, сейчас надо подойти к кульминации.
На самом деле, мне было вполне себе наплевать, что рассказывать. Это мог бы быть отрывок из произведений каких-нибудь тёмных творцов, или пафосный рассказ о свойствах вселенной, или прогноз погоды на завтра — мой голос в любом случае стал бы ядом для разума, просто потому что в этом я действительно хорош.
Но всё же на самый конец мне хотелось припасти что-то для атмосферы.
И со сладко-горьким привкусом мести.
— Дорогая моя дешёвая девочка, — промурлыкал я вкрадчиво, — позволь мне рассказать тебе старую сказочку с плохим концом, чтобы ты спала крепко. И вечно.
Она вздрогнула, глядя в пустоту совершенно безумными глазами. Мой голос оседал на её разуме, как вулканический пепел.
— Ты слышала про Мастера Танцующих Кукол, дорогая? — промурлыкал я. — О, ты слышала наверняка, просто не помнишь! Я уверен, он снился тебе, когда небо окрашивалось алым, когда свет мёртвых звёзд вытекал из твоих глазниц, когда трава прорастала сквозь твои кости. Ты слышала эту историю много раз, девочка с глазами куклы, девочка с фарфоровым лицом, девочка, танцующая на верёвочках. Разве он не снился тебе? Разве ты не видишь нитей, привязанных к твоим запястьям? Разве ты не слышишь его шагов за твоей спиной?
Её крупно затрясло. Она явно очень хотела обернуться, но боялась. Её руки дрогнули, как будто к ним были привязаны тонкие нити.
Я хмыкнул.
Давненько же я так не игрался.
— Ты много раз встречала Мастера Кукол, знаешь? Он приходит в сон кошачьими шагами, влетает в окно на вороньих крыльях, вспыхивает в камине мёртвым пламенем. Он улыбается нарисованной улыбкой и говорит тебе — танцуй. Его пальцы сделаны из фарфора, они изрезаны множеством нитей, они всегда холодны. Прямо сейчас они лежат на твоих плечах. Ты чувствуешь их?
Это выражение в её глазах… Это нечто просто неповторимое.
— Знаешь, дорогая, однажды жила-была девочка, которая очень боялась мира, которая ненавидела своё отражение, которая очень хотела, чтобы больно больше не было. И Мастер Кукол пришёл к ней в сон, и взглянул на неё нарисованными глазами, и улыбнулся ей
