Скажем, не удивила.

Это вообще типичный мировоззренческий паттерн для зеркальных королев: женщины у них поголовно соперницы, мужчины — источник благ и полезный заменяемый ресурс, дети — средство достижения статуса и целей. Как несложно догадаться, никого близкого у зеркальной королевы быть не может, такова уж особенность пути. Способность сопереживать и чувствовать благодарность тоже пропадает, хотя и на более поздних стадиях: это типично для людей, заключивших кабальные сделки с демонами. На так называемые “высокие” эмоции нужно много духовных сил, а у опустошённого сосуда их банально не хватает. В случае Ю. сосуд был уже практически пуст: ей оставался всего один рубеж до того, как она окажется полностью нашей. Мало кому при таком раскладе удавалось вырваться из наших лап и избежать падения с дарованной нами вершины, и точно это не были ведьмы уровня Ю.. Однако пора смириться: дороги, закрученные лично Легионом, полны сюрпризов.

Учитывая всё вышеперечисленное, ни на какую благодарность или снисходительность со стороны Ю. мне рассчитывать не было смысла. Но какой у меня выбор, кроме болтовни? Пока она занята разговором, есть вероятность, что она по крайней мере не разберёт меня на комплектующие. Или какие у неё планы на ставшее внезапно смертным тело? Вот, заодно и поинтересуюсь: зеркальные королевы обожают говорить о себе, самолюбие их больная точка, как и у большинства прочих клиентов нашего отдела.

— И каким же именно способом ты собралась меня доить? — я со значением поиграл бровями. — Кажется, я знаю парочку интересных вариантов…

Меня прервала пощёчина. Один из массивных перстней, украшавших нынче тонкие и обманчиво хрупкие пальчики, прочертил на моей щеке обжигающе-горячий росчерк. По коже потекло нечто тёплое.

Я шокировано моргнул.

Это было… странно.

Я никогда раньше не задумывался на самом деле о том, как ощущают это люди.

То есть… Духам тоже можно причинить боль, разумеется. Существует множество разновидностей духовного оружия, и магических полей, и энергетических волн, и аур, и излучений, которые влияют на нашу сущность так или иначе. Некоторые из них вполне способны нас серьёзно ранить или полностью уничтожить. Однако… Боль духа — это боль духа. Человек тоже может испытать её, например, оказавшись перед неприемлемым выбором, или пережив глубокий катарсис, или услышав по-настоящему разрывающую сердце музыку… В принципе, любое искусство, созданное мастером боли из подлинных тёмных творцов, в этом вопросе сойдёт.

Так что да, человек может почувствовать боль духа.

Но дух не может ощутить боль человека вместе с ним, даже во время так называемой одержимости. На двоих дух и человек ощущают только добровольно разделённую боль, что огромная редкость — кто ж из наших согласится?.. Ну, то есть, случаи бывали, конечно: под сенью Древа в принципе очень мало есть вещей, подлинно невозможных. Но такая степень взаимного доверия между человеком и слабой сущностью — всё же, редкость.

Духи же моего ранга и вовсе вселяться в людей не могут, как минимум, надолго и без гарантированной смерти хоста. Нет, демон вроде меня способен воспользоваться телом своего контрагента, как марионеткой, причём количество таких тел-марионеток прямо пропорционально уровню могущества. Мне, например, под силу контролировать до двух сотен марионеток за раз, и это считается достаточно высоким уровнем… Нет, понятно, что мой старый-новый приятель Хэл, по слухам, может жить во множестве им же под свои нужды сотворённых тел и контролировать до нескольких миллионов марионеток в разных мирах, при желании дополняя свою армию контрагентами любого из своих подчинённых. Количество же тех, в чей разум он может вложить необходимую ему идею или эмоцию, и вовсе поражает воображение.

Собственно, это вторая причина, по которой Легион именуется именно Легионом.

Так или иначе, я за свою жизнь управлял немалым количеством марионеток (собственно, Ю. тоже должна была на некоторое время стать одной из них). Но все эти куклы были и оставались всего лишь мясными мешками, боль которых не имела ко мне ни малейшего отношения. А сознательно разделить с кем-то тело… в моей жизни были люди, которым я доверял в достаточной степени, но ни одного из них ни при каких обстоятельствах я не убил бы таким образом.

Так что да, вот в чём штука: я никогда не ощущал человеческую боль. Я не знал, какова она. И это странное, беспомощное ощущение глубоко шокировало меня. Настолько, что я на некоторое время потерял дар речи.

Впрочем, Ю. красноречия не утратила и высказывалась, можно сказать, за нас двоих.

— Заткнись, — сказала она, — заткнись! Думаешь, и дальше смеешь разговаривать со мной таким тоном? Я теперь здесь хозяйка! Я теперь всё контролирую! А ты — всего лишь жалкий человек. И, прежде чем забрать твои силы себе и стать демоницей, я покажу тебе всю боль, которую может испытать человеческое существо!

Ага, вон оно что. Контролёрша выискалась…

Нет, по поводу “всей боли” девочка себе безбожно льстила. На что бы ни хватило её фантазии, до мастеров древности ей явно далеко. Да и “забрать мою силу и стать демоницей” не что иное, как дурь несусветная и бред сивой кобылы.

Как ни крути, какими древними игрушками ни размахивай, а магия была и остаётся в первую очередь воплощением духовной силы и очень крепко завязана на сущность и личность. Полностью насильно забрать себе чьи-то способности невозможно. Частично это способны сделать хищные духи, сожрав более слабого противника и завладев какой-то частью его способностей — не более чем третью, на самом деле. Но люди… В разные исторические периоды у человеческих умельцев существовали разные способы забрать чужую силу, от ритуального каннибализма и кровавых ритуалов до тонких ментальных манипуляций напрямую с духом. Но как ни бейся, всё, на что были способны люди — это забрать чужие жизненные силы и, при огромном везении, самую кроху чужого дара. Забрать силы у демона? Заранее обречённое на провал мероприятие. Хоть порежь меня на кусочки и свари бульон, толку не будет. Если Ю. и светит что-то, то только стать после смерти низшей зеркальной тварью… И вряд ли ей понравится такое посмертие.

Впрочем, мне от этого факта легче не станет: какой бы способ забрать силу она ни решила применить, моё выживание в любом случае не предполагается.

— Кто бы ни заморочил тебе голову, он заблуждается, — сказал я честно. — Ты не сможешь вот так вот просто получить мою силу. Если бы это действительно было возможно, знаешь, сколько народу уже проделывало бы такие штуки?

Она презрительно усмехнулась.

— Думаешь убедить меня, что мой