чём я не был уверен. Ты просто очень хотел это услышать, а я очень хотел спать и очень-очень хотел, чтобы ты от меня отвязался. Если бы ты спросил, похож ли он на чёрта, я бы подтвердил, что просто вылитый чёрт, одно лицо.

— Но рука…

— Что рука? — разозлился напарник. — Вон у тебя пэтэу во дворе…

— Это колледж, — осторожно поправил я.

— Да чёрт с ним, хоть лицей. Эти лицеисты, мать их, в твой подъезд бегают торчать. Поймаем пяток помельче и посмотрим на их руки. Попробуй, найди среди них хоть одного, у кого руки будут похожи на мужские. Вот на такие лапищи, как у тебя, например. Или хотя бы, как у меня, — Сашка растопырил перед моим лицом пятерню, которую при всём желании нельзя было назвать женской. — Ты их руки не отличишь от девчоночьих. Ты ж видишь, этот, — он кивнул на застывшую на экране монитора картинку, — сам мелкий… А маникюра, колец бабских с камнями я что-то у него не приметил. Ну что, идём наркош ловить?

— Нет, не идём. Я экспертам покажу запись. Пусть дают свою оценку, один и тот же это человек на первой и второй записи, или разные. И какого полу…

— Ну, вот это другое дело. А меня ты зря спрашиваешь. Мало ли что я думаю. У тебя своя голова есть, нечего моей соображать!

— Лады! Закину запись криминалистам и съезжу к сожительнице Нумана, как её… Татьяна, вроде. Всё равно, по дороге.

— Тебе ж Васька сказал, что она перманентно не в форме.

— Ну, с утра, может быть, ещё ничего?.. Попытка — не пытка. По коням! Убери банки за собой, — я оглядел комнату и оценил пивную активность Сашки за сегодняшнее утро. И вообще, надо немного прибраться. Жанна сегодня должна приехать.

Глава 40

Мы лениво попытались навести в комнате относительный порядок. Пока собирали пустые ёмкости из под живительных напитков разного калибра, мне в голову пришла одна мысль. Жаль, конечно, что такая одинокая, но зато важная:

— Сань! Как думаешь, насколько можно изменить свою внешность? Неважно, каким путём? Просто, есть предел совершенству?

— При наличии средств, практически нету, — вдумчиво бормотал Сашка, пытаясь засунуть в уже полный мешок ещё одну пустую банку. — Прикинь, можно ведь даже рост изменить. Ненамного, правда, максимум на двадцать сантиметров, но вполне реально. Правда, последствия этой операции довольно печальные: под старость лет обеспечены проблемы с суставами, костями и всем прочим составляющим ноги…

— А что, ноги наращивают? — далеко зашёл прогресс.

— Ну, что-то вроде того… Их как-то специально ломают, а потом складывают обратно определённым способом, и человек лежит на вытяжке с этим… как его… аппаратом Илизарова. И ходит с ним же. Там на год байда… Но это уж слишком сложно как-то для изменения внешности. Я тебе больше скажу, я когда-то столкнулся с одним поразительным чуваком. Он себе — ну не сам, конечно, пересадил кожу на фалангах пальцев. Ты прикинь! Причём, так и не выяснили тогда, откуда её взяли. У меня было подозрение, что с трупа срезали. Но выяснить достоверно тогда не вышло. Эти «благодарные» пациенты успели своего Айболита, который все эти волшебства с внешностью и пальчиками творил, на тот свет отправить. Причём, заметь, я его руку рассматривал самым тщательным образом. Ни фига не видно, что там что-то резали. Просто ювелир, да и только! Но это уж из области фантастики. Наш клиент отпечатков не оставляет. Зачем ему такие сложности? И рост он явно не увеличивал, ибо… если это он увеличенный такой, то каким он раньше был? Так что, спи спокойно, дорогой товарищ! Каким он был, таким он и остался. Или она… Ищи в первозданном виде.

— Ладно, — смирился я. — А лицо? До какой степени его можно… э-э-э… усовершенствовать? Ну, или изменить?

— Я ж говорю, до полной неузнаваемости, — Сашка пошарил взглядом по почти убранной комнате, нашёл «лентяйку», включил телевизор, пощёлкал кнопками, остановился на одном из центральных каналов и удовлетворённо хмыкнул:

— Ну вот, пожалуйста, любуйся! Это кто? — ткнул он «лентяйкой» в ведущую на экране.

— Откуда я знаю?! Я телевизор вообще не смотрю. Футбол, если только. Я понятия не имею, кто это. Ведущая. Я должен знать фамилии всех ведущих, или я чего-то не понимаю?

— Ты, Серёга, чего-то не понимаешь. Приглядись. Это не ведущая. То есть, в данный момент, она, конечно, ведущая, но вообще-то, это актриса. Достаточно известная. И ты её, конечно же, знаешь. Лучше скажи, вот сколько ей, на твой взгляд, лет.

— Ну, тридцать, — неуверенно ответил я. — Ну, может, тридцать пять. Может и больше, конечно, сам же сказал о чудесах пластической хирургии.

— Сейчас я тебе скажу, кто это. Только ты не обижайся, — предупредил Сашка. — Она играла в одном фильме… этак году, чтоб не соврать, в семьдесят пятом-шестом… Где-то так. И заметь, она играла вполне взрослую замужнюю женщину. Так сколько ей лет?

Я внимательно посмотрел ещё раз на ведущую, не обнаружил в ней хоть каких-либо признаков приближающейся старости, совершенно не вспомнил её в названном Сашкой фильме и приуныл. Память стала подводить. Напарник, тем временем, продолжал разглагольствовать:

— Ты не пыжься. Я б её тоже не узнал, если бы в титрах не прочитал. Ей почти шестьдесят, она была уже звездой кино задолго до того, как ты родился. И ты её точно знаешь. Даю последнюю попытку, отгадай фамилию, и тебе полегчает. Если не отгадаешь или, если не полегчает, тогда не будешь больше задавать дурацкие вопросы про чудеса пластической хирургии. Ты вот телевизор не смотришь, а есть очень даже любопытные программы. Как раз, например, про пластических хирургов. Смотришь, как к ним один человек приходит, и совершенно другой уходит. Поэтому у меня и вопросов не возникает, «как можно изменить человека?». До неузнаваемости, ёпти… Ну, узнал актрису? — снова спросил Сашка, видя моё напряжение. — Да не мучайся. Это… — он назвал фамилию, которая, безусловно, была мне знакома. Я Сашке не поверил ни на грамм. Врёт. Дурит просто меня, маленького. Быть такого не может.

— Ты врёшь, — только и смог пробормотать я.

Сашка снова пошарил по комнате взглядом, схватил программу телепередач, неизвестно как оказавшуюся в моём доме — наверно Жанна притащила — быстро пролистал, нашёл нужное и ткнул мне под нос:

— На. Читай, Фома Неверующий!

Я пробежал глазами по тексту, оценил фотографию той же актрисы-ведущей, где она выглядела лет на двадцать пять, почитал подпись. Озадачился. Показал Сашке фотографию в программке и пожаловался:

— Здесь она ещё моложе. Совсем девчонка…

Сашка заржал:

— Так это чудеса