борозды от ногтей. — Хватит попрекать меня моей собственной жизнью! Я уже должна тебе денег и молча сношу все оскорбления напомаженных кретинов. — Эдгар попытался отодрать ее от матерящегося мага, но она умудрилась пнуть обоих, попав первому по колену, а второму по бедру в опасной близости от самого ценного. — А от тебя получаю только обвинения в отсталости, ереси и уродстве! Я жру твои книги без соли, днем и ночью зубрю этикет и историю, чтобы тебе не было за меня стыдно! Что еще мне сделать, чтобы ты, наконец, заткнулся? — принцу удалось закрыть от нее согнувшегося в три погибели мага, мужественно прижав к себе беснующуюся девушку. — Ты не прощаешь мне ни малейшей ошибки, обвиняешь в низком происхождении, вспыльчивости, влюбленности, за глаза поливаешь грязью. Клянусь, я приду к тебе ночью и зарежу! — вопли перешли в протяжный вой, приглушенный плечом вздрогнувшего Эдгара. — Я пыталась защитить нас от тех уродов, но они оказались сильнее, а доблестная стража велела вышвырнуть нас в доках, как какой-то мусор! Эдгар вступился за меня, а ты в это время надирался в хлам, не озаботившись узнать, не скинули ли меня в ров твои изобретательные враги!

— Я не обязан смотреть за тобой…

— Чушь! — перебил кронпринц, вступаясь за нее. — Твоя первоочередная задача: постоянно следить за всеми магическими проявлениями в пределах дворца. Отец доверил тебе могущественное колдовство, а ты не только пренебрег его приказами, но и повел себя безответственно. Раньше, я помню, ты бы все отдал за подобную возможность, а теперь нашел покровителя в лице Медовии и мнишь себя величайшим серым кардиналом, когда место тебе подле шута, — Эдгар прерывисто перевел дух. Рунар не сводил с него непроницаемого взгляда. Айрин предприняла робкую попытку успокоить кронпринца, но тот, не обратив должного внимания, прижал ее голову к своей груди, и твердо продолжил: — Вчера мать пожаловала тебе титул. Имей в виду, ты его не достоин.

С минуту маг молчал, а затем тихо произнес:

— Значит, вы оба праведники и справитесь без меня.

— Я представляю себе возможное наказание и готов принять его, — тут же дал заднюю Эдгар, — но на нее спустят всех собак лишь бы не запятнать мое имя, и я не в силах этому помешать. Думаешь, она выдержит ярость отца?

Рунар тронул порез на щеке, задумчиво посмотрел на кровавый след, оставшийся на пальцах, и нехотя покачал головой. Айрин нутром чуяла, он твердо считал, что ей не повредила бы пара плетей. Маг дернулся, снимая заклинание, и попросил принца следовать за ним к начальнику тюрьмы для описания напавшей на них банды. Свою ученицу он пока оставил в камере приходить в себя и терзаться чувством вины за очередные громкие слова. Напоследок Рунар не отказал себе в мелочном удовольствии угрожающе хлопнуть дверью, на что Айрин выразительно отвернулась, придерживая пострадавшую рубашку.

Стражник, все это время наблюдавший немой концерт с той стороны заколдованной решетки, поспешил следом, заискивающе заглядывая Рунару в лицо. Он все еще надеялся на легкие деньги. Жажда наживы затмила здравый смысл, иначе он бы заметил опасную улыбку, змеей промелькнувшую на губах Придворного мага, и бежал бы от него прочь до самой южной границы.

* * *

Айрин отлежала на жесткой койке все, что могла, и теперь мерила шагами камеру. Шесть в длину, четыре в ширину. Она утешалась тем, что Эдгар и Рунар были заняты проработкой стратегии, ведь во дворце действовать придется быстро. Или бумажные формальности задержали их у начальника тюрьмы.

Спустя примерно час она услышала приближающиеся шаги, воспряла духом и подскочила к решетке, готовая к конструктивному диалогу. Но перед ней стоял вовсе не Рунар. Патрульный маг, что привез их ночью, повернул в замке ключ и вошел в камеру.

— Так это ты та самая северянка, о которой ходят слухи, — он прокрутил на пальце связку ключей. — И за какие такие умения ты попала во дворец? Полагаю, это должно быть нечто особенное.

— Где господин Рунар? — Айрин на всякий случай отступила к стене.

— Теперь я твой господин, — мужчина оттолкнул ее воздушной волной. — Меня, дворянина, отчитали за неподобающее поведение и велели целовать ноги паршивой простолюдинке! — девушка дернулась в сторону, но была скована магической веревкой. Шатур, она вспомнила его имя, стиснул ее подбородок, заставил запрокинуть голову и приблизился вплотную. Всевышний свидетель, следующий, кто тронет ее лицо, поплатится рукой! — Посмотрим, на что ты годишься.

Он вздернул ее запястья вверх за магические оковы, и рванул полу рубашки. Айрин завизжала и попыталась пнуть его, но он прижал ее к стене, притираясь бедрами. Она задергалась, ощутив на теле чужую ладонь, оковы блокировали не всю магию, но Айрин не могла сосредоточиться для самого простого заклинания. Все, чего ей удалось добиться — безобидные искры, которые вызвали у насильника смех.

— Видно, дело и впрямь ни в какой не в уникальной магии!

Он жутко ухмыльнулся и впился зубами ей в шею, оставляя безобразную отметину. Крупная ладонь соскользнула с ее груди, и Айрин отчетливо услышала звон пряжки.

— Не надо!

Тот оскалился в ответ на ее отчаянную мольбу, и в этот момент обоих оглушил страшный грохот. Шатур успел лишь дернуться, прежде чем неведомая сила вышвырнула его прочь из камеры. Айрин сползла на пол, прикрываясь остатками рубашки.

Над патрульным возвышался Рунар. Вокруг него мерцала магическая пелена, выкрашивая в серебро оседающую каменную пыль. Выдранная с мясом железная решетка валялась далеко в стороне. Айрин с содроганием поймала на себе полный бешенства взгляд наставника. Рунар развернулся к шевелящемуся телу у своих ног. Шатур задергался в магических путах, остервенело подтягивая съехавшие до колен штаны, затем выплюнул что-то про большую ошибку.

— Ах, это я совершаю ошибку? — Рунар распростер над ним руку и провернул кисть.

Шатур раззявил рот в беззвучном вопле. Из его нутра вылетел тонкий писк, больше подходящий крысе, чем здоровому мужику. Помещение заполнил тошнотворный запах горелой плоти.

Пожилой стражник с глазами размером в пару золотых потрясенно вскинул руку ко рту и отрывисто приказал что-то. По коридору прогремело несколько пар ног.

Рунар стремительно приблизился к Айрин, сжавшейся в дальнем углу и накрыл ее плечи своей курткой. Она слепо смотрела в пол, не замечая непрерывного потока слез, приятного касания меховой подкладки