Она неохотно продрала глаза и с хрустом потянулась. Карета стояла неподвижно. Снаружи доносились раздраженные голоса и конское ржание, но из-за плотно задернутых занавесок невозможно было разглядеть причину задержки. На сидении напротив лежа в немыслимой позе ногами вверх дремал кронпринц. И как только уместился?

— Почему не едем?

— Ночью вышел из строя подъемный мост. Выстроилась очередь почти до городских ворот.

«Что ему нужно на этот раз?» — размышляла Айрин, отстраненно рассматривая Рунара. Маг подсел ближе и заговорчески понизил голос:

— Ты знаешь, что колдуны получают духовную энергию из окружающего мира?

Она с напускным безразличием повела плечом, бессовестно наслаждаясь исходящим от него едва уловимым ароматом сандала и мускуса — прежде, чем вызволять их из тюрьмы, нашел время помыться, пижон, — и пакостно пообещала себе повыделываться еще немного.

Наконец-то удалось поймать его без перчаток! Ладонь оказалась теплой, не обжигающей, значит, сейчас никакой магии. Королевская печатка тускло поблескивала в полумраке кареты. Маг беспрепятственно позволил играться со своими пальцами, подозрительно спокойно воспринимая ее прикосновения. Что он задумал?

Айрин всегда была жадной, особенно ей нравилось обниматься с родными. В замке она порой испытывала безумный тактильный голод. Из глубины души, там, где вопреки всему еще сохранились крупицы доверия, раздался робкий шепот, что, возможно, и не существовало никакого стратегического плана, но она решительно задушила его в зародыше.

— Речь о жизненных силах, магии, энергии, — между тем продолжал Рунар. — Колдуны поглощают ее извне. Как, например, ты сейчас.

— Хочешь сказать, когда я касаюсь людей, то причиняю им вред?

— Смотря, сколько ты забираешь. Но ко мне ты присосалась, как голодная пиявка.

Она отшвырнула его руку.

— Не настаиваю.

— Разве я сказал хоть слово против?

Она проигнорировала вопрос. Хватит с нее игр. Вчерашний разговор лежал на сердце непомерной тяжестью. Не важно, чем были его слова, правдой или игрой. Они выжгли ее дотла.

— Когда мы вернемся в замок, нам снова придется носить маски, — в тишине его голос прозвучал как раскат грома.

— Моя мне без надобности. А твоих не сосчитать.

— Я все объясню, как только придет время. Поверь мне!

— Всевышний, еще одно слово, и посажу вас обоих в темницу в самую крохотную одиночку! — буркнул разбуженный принц.

Айрин с готовностью отвернулась к окну. Придворная жизнь уже стояла ей поперек горла.

Глава 21

Под защитой лжи

Стража проводила ее в малую королевскую приемную. В иное время она бы восхитилась богатым убранством, позолотой и баснословно дорогими шелковыми гобеленами, но сейчас лишь мельком оглядела помещение на предмет путей отступления.

Маг и принц уже ждали ее. Она наткнулась на ледяной взгляд Рунара и поежилась. С трудом верилось, что еще утром он нежно держал ее за руку, позволяя исследовать кончиками пальцев линии на своих ладонях. Айрин бы скорее поверила, что он скормит ее обитающему в зимнем саду крокодилу, чем позволит себя коснуться.

Кронпринц изо всех сил держал маску равнодушия, однако, его поза — скрещенные руки и вызывающе вздернутый подбородок — выдавали его с головой.

Помимо них троих в приемной присутствовали король с Советницей и лорд Грейсли. И ни одному из них Айрин бы не доверилась под страхом темницы.

— Мы уже послали за Оком души, — тонко улыбнулась Медовия, не спуская с Айрин глаз.

Та стойко выдержала взгляд. Лишь чудом ей удалось пробраться мимо стражи через кухню, где она нашла Фани подъедающей вместе с другими слугами объедки с королевского стола. Как только служанка услышала про принца, тут же согласилась, несмотря на вероятное наказание. В другое время ее поведение натолкнуло бы Айрин на определенные мысли, но тогда ее голова была занята тем, чтобы незамеченной добраться до подземелий, где по плану ее должны были найти за чтением магических трактатов. Рунар позаботился о том, чтобы ей хватило магических сил на иллюзию, которые она тратила на то, чтобы скрыть непотребный мужской костюм с порванной рубашкой.

Вскоре привели заметно нервничавшую Фани, а до этого Эдгар излагал отцу весьма укороченную версию событий, заменив Айрин на служанку. Он опустил подробности о задержании и драке и лишь в общих чертах описал попытку надругаться над беззащитной девушкой. При этом сама Айрин помимо воли заливалась краской стыда.

Слуга, отправленный за Оком, вернулся без него, но в сопровождении королевы. Ее платье было выдержано в серых тонах, а голову покрывала белая кружевная вуаль в знак скорби. Только в Эскальте белый цвет имел такое значение. Шарибцы же, наоборот, считали его символом чистоты и невинности, поэтому использовали в свадебных обрядах.

— Ваша Милость, — Рунар незамедлительно опустился на колено.

— Катриса, данное пустяковое дело не стоило твоего присутствия, — заявила Медовия.

— Это мне решать. И я запрещаю использовать артефакты без острой необходимости.

Эдгар поспешил поцеловать руку матери.

— Матушка, все разрешилось благополучно. Каюсь, я сбежал из дворца со служанкой Теофанией и по глупости нарвался на неприятности, но моей жизни ничего не угрожало. Прошу, пощади ее! Это целиком и полностью моя вина.

— Что тогда здесь делают мои маги? — королева приподняла вуаль, и в пространстве между перчаткой и рукавом мелькнуло худое истощенное запястье. — Рунар, поднимись. Расскажи мне все.

— Лучше я расскажу, — встряла Медовия. — В покоях Эдгара нашли платье этой распутницы, — ее пальчик уперся в Айрин. — А еще пропала моя диадема с черными бриллиантами. Ее выкрали из сокровищницы!

Катриса испустила глубокий вздох. Слуга подставил ей кресло и придержал за локоть, пока она садилась и расправляла юбки.

— Это я велела дать ей диадему, которая, напомню, принадлежала еще моей матери и к тебе не имеет никакого отношения. Что-то еще?

— Она нарушила приказ Рэджи! — взвизгнула уязвленная женщина. На словах про диадему ее перекосило от злости. — Самовольно сбежала из дворца!

— А мой сын утверждает, что с ним была служанка, — королева обернулась к замершей истуканом Фани. — И кому же мне верить?

Та испуганно оглядела всех присутствующих, особенно задержавшись на принце, и энергично закивала.