Шрифт:
Закладка:
— Шикарный подарок! — хмыкнул Иван Степанович.
Сергей у двери дернул головой — столько миллионов в его голове просто не помещались — малюсенький, бесцветный камушек с его ноготь стоит треть его квартиры!
Кира вспомнила Капитана Флинта и улыбнулась:
— Так вот о чем все это время твердил попугай, повторяя слова хозяина: «Береги Филю, дура! Когда-нибудь он снесет золотое яичко!». А разве не надо сдавать клад государству?
— Только в случае, если обнаруженные предметы относятся к памятникам истории и культуры. Эти бриллианты не относятся к памятникам истории и культуры — считайте свою находку кладом, и со спокойной совестью можете оставить их у себя.
— Но кто-то их положил туда… — докапывалась до истины Кира.
— Какая тебе разница — кто, — раздраженно произнес Дмитрий Викторович (она опять не слушалась его и возражала), — главное, сейчас они твои по закону, но я бы не стал считать их кладом — к твоей обнаруженной «вещи» больше подходит статья 235: прекращение права собственности…
— Здесь надо хо-орошо по-одумать… прежде чем де-ействовать, — перебил отца Павел, ему, наконец, удалось включиться в обсуждения и не думать о Кире, хотя в его глазах читалась тревога за «свою небывшую». — Иван Сте-епанович, сними па-альчики с ка-амушков… и выясни кто хо-озяин всего этого бо-гатства. Только сам сними… — чтобы никто больше… не знал об этой на-аходке.
— И выяснять нечего, — начальник службы охраны, подошел к двери, сказал что-то секретарши и продолжил: — Иосиф Львович рассказывал о разводе, после которого у него появился попугай. Фамилия клиентки, если я не ошибаюсь, Чатурян Зоя Давлатовна, мужа зовут — Чатурян Георгий Рафаэлович. Сразу же после процесса этого Чатуряна посадили — то ли за махинации с недвижимостью, то ли за махинации с акциями. Иосиф Львович хвалился, что вовремя закончил дело с разводом, а то бы этой дамочке пришлось несладко — на имущество мужа тут же наложили арест, а потом все подчистую конфисковали. Но, думаю, сама клиентка тут ни при чем: вряд ли дамочка подозревала о мужниной «похоронке», а то бы ни за что не рассталась с «золотой» клеткой и с говорящей птичкой.
— Скорее всего, так оно и было, я тоже слышал эту историю от Иосифа Львовича. Никаких сложностей по установлению собственника в этом деле не возникнет: бывший хозяин бриллиантов по закону потерял право собственности — имущество после развода перешло в собственность его бывшей жены, — Дмитрий Викторович достал портсигар и, не спросив разрешение у дамы (что говорило о его крайнем волнении), закурил тонкую, ароматную сигару. — Жена продала клетку с попугаем Иосифу Львовичу — подчеркиваю ПРОДАЛА, тоже тем самым утратив право на спрятанные в клетке камни. После смерти Иосифа Львовича хозяйкой собственности и, в том числе, клетки с попугаем и спрятанных в ней бриллиантов стала Ираида Брониславовна Каплан. Она по собственной воле продала клетку с попугаем мне — ПРОДАЛА, тоже утратив право собственности на спрятанные бриллианты, а я подарил клетку с попугаем Кире Дмитриевне — здесь все законно: имущество (клетка с попугаем) принадлежит Кире Дмитриевне, а значит, и спрятанные в ней бриллианты тоже ее.
Почему-то, это утверждение не вызвало у Киры радостных эмоций.
После того, как все поудивлялись, порассматривали, полюбовались и попроверяли «клеточный сюрприз», бриллианты и сертификаты были спрятаны в личный сейф Дмитрия Викторовича, вмонтированный в стену, закрытый на два сложнейших кодовых замка, замаскированный железной «шторкой» и прикрытый картиной, подключенной к сигнализации датчиков движения. О как!
82
Из хозяйского кабинета на втором этаже все плавно переместились на первый этаж в кабинет начальника службы безопасности компании Юшкина и расселись у длинного стола — начался «разбор полетов».
Внимательно слушая сбивчивый женский рассказ, начальник службы безопасности буравил Киру колючими, недоверчивыми глазами, давая понять, не только ей, но и всем присутствующим, что подвергает сомнению каждое ее слово.
Его нос все время принюхивался к исходившему от женщины запаху и презрительно морщился. Морщился помимо хозяйской воли — ибо показывать свои чувства и выражать эмоции Иван Степанович Коробов не привык, считая это уделом слабаков, к числу которых себя не причислял.
Долго выносить такого явного мужского пренебрежения Кира не смогла. Она прервала рассказ на полуслове и из белой, пушистой кошечки тут же превратилась в ощетинившуюся пантеру.
— Да, от меня пахнет конюшней! И что?! — вызывающе заявила она, с трудом сдерживая раздражение. — Надо было мне сначала поехать домой, «принять ванну, выпить чашечку кофе», сменить одежду…
Она выхватила из своей сумки флакон с духами и демонстративно с ног до головы обрызгалась ими.
Пахучее, цветочное облако стало быстро расползаться во все стороны, заполняя пространство небольшого аскетично обставленного кабинета, но даже от запаха любимых духов Кирино раздражение не проходило. Не проходило еще и потому, что теперь Павел сидел рядом с ней и ей казалось, что он при всех возьмет ее за руку и пересадит к себе на колени и начнет целовать — афишировать свои отношения она почему-то не хотела.
Ей захотелось домой, в пустую квартиру, где ее никто не ждал, домой, где можно было укрыться от реальности, хотя бы на короткое время, и уже потом, отдохнув, спокойно разобраться в своих мыслях и чувствах, разложить все по полочкам и по коробочкам, предварительно сделав на крышках сопроводительные надписи.
Кира глубоко вздохнула, справляясь со своим раздражением, убрала в сумку красный, изогнутый флакон «Кензо»— от греха подальше, и не стала больше ничего рассказывать.
— Все, я устала и хочу домой…
Не глядя на Киру, Павел взял ее руку, нащупал пульс и целую минуту
