Не горюй слишком много. Ничто не вечно на земле. Все мы идем к одному концу. Что тут поделаешь?

— Лишь бы ты был здоров, — ответил Молла. — Аллах лишил моего осла жизни, пусть же он продлит твою жизнь, ибо ты мне такой же друг, как и осел. Живи и здравствуй! Я горюю не только об осле, ибо знаю, что и ты на том же пути, и печаль о том, что тебя ждет, тяготит меня не меньше.

азерб. 6, 61

851. Людоед

Когда великий завоеватель Тимур бесчеловечно истребил всех жителей богатой и славной в веках столицы Хорезма, мир содрогнулся от ужаса. У Насреддина Афанди погибли во время резни родные братья и многие друзья и родственники. В безутешном горе Афанди осмелился при всем народе назвать Тимура людоедом. Горы разрушаются водой, человека губит слово.

Немедленно клевреты и шпионы, рыскавшие повсюду, донесли, что такой-то и там-то осмеливается поносить повелителя вселенной. Афанди приволокли во дворец и швырнули к подножию трона.

— Эй ты, Насреддин Афанди, — грозно сказал Тимур, — про тебя говорят, что котел твоей головы бурлит всякими мыслями, подобными перцу. А теперь я вижу, что варево перепрело, и пора котел снять с очага.

Кому из смертных хочется расставаться с жизнью, и Афанди сказал:

— О покоритель мира, ты не посмеешь казнить невиновного.

— Почему ты так думаешь? — удивился Тимур. — Ты нанес оскорбление мне, своему повелителю.

— Ваше величество, ты считаешь, что надо снять голову мне за слово «людоед». Но ведь я повторил только то, что до меня о тебе сказали миллионы людей. Прикажи сначала казнить их, а уж тогда я положу голову на плаху.

Тимур приказал отпустить Афанди.

узбек. 7, 109

852. Титул

Когда писцы составляли ответ на послание римского императора, они никак не могли придумать нового титула правителю мира Тимуру. Он рассердился и позвал Афанди:

— Ты мастер на всякие выдумки, придумай мне титул.

— А какие титулы тебе особенно нравятся?

— Ну вот: «Благословенный Аллахом», «Одаренный благоволением Аллаха», «Избранный Аллахом». Но все это мне уже надоело. Давай что-нибудь новое.

— Самый подходящий тебе титул: «Пронеси господи!» — сказал Афанди[555].

узбек. 7, 131

853. Четвероногий падишах

Афанди слегка косил на оба глаза. Падишах, чтобы высмеять острослова, спросил его как-то:

— Афанди, а как я выгляжу в твоих глазах?

— Четвероногим, — ответил ходжа.

уйгур. 14, 38

854. Бог семнадцати тысяч девятисот девяноста девяти стран

Падишах сказал эфенди:

— Если б я подарил тебе мое царство, как бы ты стал обо мне молиться?

Эфенди ответил:

— Я бы молил бога семнадцати тысяч девятисот девяноста девяти стран даровать вам царство потустороннего мира.

Падишах удивился:

— До сих пор люди во время молитвы говорили: «Бог восемнадцати тысяч стран», — куда же ты дел одну страну?

Эфенди ответил:

— Одна страна была дана вам. Разве вы не знаете, что после вашего мудрого царствования от нее ничего не осталось? Вот ее-то и не хватает у бога.

тадж. 5, 389

855. Царь развалин

Частенько Насреддин Афанди хвастался:

— Я отлично знаю язык птиц!

Узнав об этом, падишах пригласил его на охоту.

Когда они проезжали через развалины города, послышался крик филина.

Падишах спросил:

— О чем кричит царь развалин?

— Филин говорит: «Если падишах и дальше так будет править государством, то вся страна скоро станет моими владениями», — ответил Насреддин.

узбек. 7, 159

856. У Аллаха хватило ума

В соседних с Мавераннахром[556] странах после походов Тимура свирепствовала чума. Однажды об этом зашел разговор, и Тимур начал хвастаться:

— Возблагодарите Аллаха, что с тех пор как я воссел на трон Самарканда, в государстве нет мора.

Афанди, сидевший у подножия трона, заметил:

— У Аллаха хватило ума не послать Самарканду сразу два несчастья.

узбек. 7, 116

857. Запоздавшая холера

Хотя повелитель мира Тимур и похвалился, что в его правление никакие моровые поветрия не затронули его государства, но наступил день, и в Самарканде объявилась злейшая холера. Перепуганный правитель быстро начал собираться, чтобы бежать из города.

Придворные опечалились и, стеная, вздымали руки к трону:

— На кого ты оставляешь свой народ?

А Афанди сказал:

— Очень жаль, что холера пришла в Самарканд с таким опозданием.

узбек. 7, 122

858. Так еще не поступал

При дворе Тимура была получена весть о том, что главный визир*, известный своей жестокостью, по дороге в Герат умер.

— Что с ним случилось? — удивлялся Тимур.

— Поистине дивны дела Аллаха, — заметил Афанди. — Пока визир был на ваших глазах, он никогда так не поступал[557].

узбек. 7, 139

859. Кто станет молиться

Повелитель мира приказал четвертовать своего казначея за растрату и назначил на его место Афанди.

Прошло некоторое время, и Тимуру доложили: «Этот новый казначей, пусть сгорит его отец в могиле, раздает из твоей казны деньги направо и налево».

Разгневанный повелитель мира призвал к подножию трона Афанди и спросил:

— Ты что же, хочешь попасть на плаху по примеру своего предшественника? Кому ты раздаешь мои деньги?

Афанди поклонился и ответил:

— Ваше величество, я раздаю деньги беднякам, вдовам и сиротам, ради вашего благополучия и благоденствия.

— Какое там благополучие и благоденствие? Ты разоряешь меня. Скоро загонишь меня в могилу.

— Вы не правы, ваше могущество. Каждого, кому я даю деньги, я предупреждаю, что он обязан вернуть полученную сумму после смерти великого Тимура. И, конечно, все, получившие хоть один золотой, в своих молитвах просят Аллаха даровать вам, ваше величество, долгих лет здоровья и жизни. Клянусь, надо раздавать денег побольше, иначе кто же станет молиться за тебя, тирана и деспота!

Пожал плечами Тимур, но оставил своего казначея в покое[558].

узбек. 7, 125

860. Еще страшнее

Эмирские слуги ворвались в дом Афанди и отобрали у него все имущество и деньги.

— Почему вы так поступаете? — спросил мудрец.

— Приказано конфисковать все, что ты имеешь, и продать с торгов за долги, — ответили слуги.

Афанди разостлал на дворе циновку и начал громко молиться:

— Аллах всемилостивый, сохрани нашего эмира, дай ему здоровья, пусть правит нами во веки веков!

Слуги притащили Афанди во дворец и донесли:

— Он смеется над тобой, господин. Мы его лишили по твоему повелению последнего, а он, презренный, молится о твоем здоровье.

Подозрительный эмир потребовал:

— Объясни, в чем дело?

— О повелитель, твоего отца все проклинали за деспотизм и произвол. И он умер. Но на его трон сел ты, еще более жадный и жестокий. Мы боимся, как бы ты не умер и наследник твой не оказался еще страшнее.

Эмир растерялся и ничего не смог ответить. Он вернул ему имущество и отпустил домой.

узбек. 7, 148

861. Предусмотрительность Моллы

Однажды Тимур спросил Моллу:

— Скажи, как ты меня любишь?

— Я — Молла Насреддин,