а ты — великий Тимур. Значит, я могу любить тебя так, как только может любить Молла Насреддин Тимура.

— Хорошо! Пойдешь ли ты ради меня на смерть?

— Если не смогу сам, то твои палачи помогут, — ответил Молла.

— Например, я сейчас прикажу тебе броситься в море, бросишься?

Молла сразу поднялся.

Тимур спросил:

— Куда ты?

— Вечная жизнь и здравие повелителю! — ответил Молла. — Броситься за тебя в море и утонуть — для меня большая честь. Но сперва разреши мне пойти научиться плавать.

азерб. 6, 44

862. Самый опасный нищий

Тимур приказал Молле Насреддину:

— Город переполнен нищими, и они такие бесстыжие, что, ухватив кого-нибудь, не отпускают, пока не получат подаяния. Возьми бумагу и перо и составь список этих наглецов — я вышлю всех из города.

Молла взял бумагу и перо и первым написал имя Тимура.

Тот, взглянув на бумагу, чуть с ума не сошел от ярости.

— Не сердись, о повелитель! Ты же сам приказал мне составить список самых наглых нищих. Я так и сделал.

— Что ты! — сказал Тимур. — Я, Тимур, нищий? И из самых наглых?!

— Что же ты гневаешься, государь? Шила в мешке не утаишь! Ты нищий! И из самых наглых.

— Так, по-твоему, меня надо выслать из города?

— Да, государь! Другие нищие не так опасны, как ты. Они получают что-нибудь у народа, умоляя об этом, а ты — насильно, угрозами и побоями.

азерб. 6, 34

863. Вопрос Тимура

Однажды Тимур сказал Молле:

— Я хочу задать тебе один мудреный вопрос. Скажи мне, что на белом свете еще не поспело, не поспевает и никогда не поспеет?

— Это, — ответил Молла, — та плата, которую ты назначил, когда нанимал нас.

азерб. 6, 36

864. Кто был отцом

Пришлось Насреддину Афанди как-то заняться ремеслом прорицателя. Вскоре он прославился, и его позвали во дворец к Тимуру.

— Говорят, ты знаешь прошлое, настоящее и будущее, — сказал Тимур, — погадай мне о моих домашних.

— Все твои сыновья и жены в добром здравии. И отец твой здоров и благополучен.

— Клянусь, ты лжешь, прорицатель. Мой отец вот уже десять лет как покинул сей мир.

— Ваша милость, напрасно так говорите. Мое искусство меня не обманывает.

— Но мой отец мертв. За брехню я прикажу отрубить тебе голову.

— Но откуда ты знаешь, кто на самом деле был твоим отцом?

Самое удивительное в этой истории то, что свирепый Тимур не приказал отрубить Насреддину Афанди голову, а сделал его придворным прорицателем.

узбек. 7, 112

865. Обманул созвездия

Как известно, ко двору Тимура Насреддин Афанди попал за свои всегда оправдывавшиеся предсказания. Он гадал по звездам, и не было случая, чтобы он ошибся.

Однажды сам Тимур спросил у него:

— Где сейчас мой враг Тохтамыш[559]?

— Тохтамыш отправился в поход на север, — не задумываясь сказал Афанди, ибо это стало известно ему от каких-то купцов.

— А он скоро вернется?

— Не скоро. Поход затянется.

И вдруг Тохтамыш с многочисленным войском напал на Мавераннахр.

— Что стоят твои прорицания, Афанди? Ты наглый обманщик.

— Помилуйте, ваше величество. Звезды правильно предсказали, что Тохтамыш вернется не скоро. Но что поделать, если он такой бессовестный. Взял и обманул созвездия.

узбек. 7, 113

866. Осел-прорицатель

Надоело Афанди быть придворным прорицателем, да и опасное это дело. Того и жди, что впадешь в немилость.

Привел однажды Афанди своего осла прямо в дворцовую залу к подножию трона и сказал:

— О великий Тимур! Потрудился я в прорицателях довольно, дай мне отставку.

— А зачем ты привел сюда, на дорогие ковры, свою грязную скотину?

— Сейчас узнаешь. Но сначала исполни мою просьбу.

— Ладно, только представь нам своего заместителя.

— Так вот мой заместитель, — показал на осла Афанди.

— Но, помилуй, это же бессловесная тварь. Как же он будет прорицать, твой осел?

— Мой заместитель имеет длинные уши, чтобы слушать глупые вопросы, и громкую глотку, дабы отвечать на них. А то, что не все поймут его крика, беда небольшая.

Рассмеялся Тимур и разрешил Афанди больше не заниматься прорицаниями.

узбек. 7, 113

867. Предсказатель погоды

Однажды Тимур, взяв с собой Моллу, выехал на охоту. Внезапно небо заволокли черные тучи. Тимур спросил Моллу:

— Как думаешь, Молла, будет дождь или нет?

— Не знаю, государь, я не знаток астрологии.

В это время с пастбища возвращалось стадо.

— Иди спроси у пастуха, — сказал Тимур Молле, — может быть, он знает.

Молла подъехал к пастуху и спросил:

— Скажи, будет дождь или нет?

Пастух поднял хвост мула, оглядел его со всех сторон, погладил и потом сказал:

— Иди и скажи своему господину, что, по сведениям моего мула, тучи разойдутся и дождя не будет.

Молла вернулся и передал Тимуру слова пастуха.

— Животные, — заметил Тимур, — предугадывают погоду лучше, чем люди. Раз пастух посмотрел на хвост мула и предсказал так, значит, это правда. Отправимся дальше, дождя не будет.

Но едва отъехали, хлынул ливень. Струи хлестали так, что по ним, как говорится, можно было взобраться на небо. Все промокли до нитки.

Тимур разозлился и закричал на Моллу:

— Что это такое? Ты же сказал, что дождя не будет!

— Государь! О том, что дождя не будет, говорил не я. Об этом сообщил хвост мула, подтвердил пастух, а ты поверил.

— Что нам теперь делать? — спросил Тимур.

— Ничего, — ответил Молла. — Что мы можем сделать? Всегда обречен на неудачу властитель, у кого астролог — пастух, а погоду предсказывает хвост мула.

азерб. 6, 42

868. Волшебник

Кто-то донес эмиру бухарскому, что Афанди объявил себя волшебником. Он приказал привести его во дворец и поставил перед ним шкатулку драгоценной отделки.

— Вот шкатулка, — сказал эмир, — моя жена потеряла от нее ключ. Никто из мастеров Бухары не сумел открыть крышку, а ломать ее я не желаю. Шкатулка очень дорогая. Ты волшебник. Открой шкатулку, и я дам тебе сто тиллей*. Не откроешь — получишь сто палок.

— Ваше величество, — ответил Афанди, — вас ввели в заблуждение ваши слуги: я действительно, как вы изволили заметить, волшебник, а не мастер.

узбек. 7, 158

869. Афанди в роли святого

Прибегает Насреддин Афанди во дворец и говорит эмиру Тимурленгу:

— Аллах великий назначил меня святым, предписав мне находиться при вашем дворце, мой повелитель. И велел он выделить для меня специальных слуг, кухню и выдать из казны тысячу таньга на мелкие расходы.

Усмехнувшись, Тимурленг сказал:

— И дурак же ты, Афанди!

— Правду изволите говорить, мой царь! Не будь я дураком, разве согласился бы я быть святым при вашем дворе? — ответил ему Афанди.

узбек. 7, 111

870. Чудо

В присутствии повелителя мира Тимура зашел спор о пророках и чудесах.

— Такие