– Точно описать не могу, – ответила сильно удивлённая словами омана я. – Я ни разу не была там, проход туда перекрыт разломами, и из-за обрушившегося утёса там теперь озеро.

– Ну, хоть детей зовут Барлик и Малис, хоть тут всё, как я знаю. – Вздохнул оман.

– Самому называть надо было, тогда и сомневаться бы не пришлось, правильно ли тебе имена твоих детей назвали. – Тихо и с какой-то злостью вдруг высказался Файрид. – Прошу меня извинить.

Лайна проводила сына внимательным взглядом, судя по тому, что она нахмурилась, увиденное ей не понравилось.

– Насколько я понял, там вы ничего не меняли и в порядок просто не успели привести? – я кивнула, вернувшемуся к разговору оману. – Если принять во внимание все причины, то присутствие наследников в их оманлирах становится необходимым. Но есть и другие причины, и не менее важные. Они мои наследники, им принимать от меня власть в моём наследственном оманлире. Кому-то из них, скорее всего, придётся принимать и пост главнокомандующего. И наследников должны знать не только в провинциях. В гарнизонах, корпусах бессмертных... Парни, да и Малис тоже, судя по её участию в битве за Карнак, уже должны принимать участия в учениях, смотрах. Появляться на рубежах и участвовать в выходах на эти рубежи.

– Как на рубежи? – помертвела я.

– Командиры и мастера корпусов должны знать их в лицо, видеть их способности, верить в мужество, умения и талант. Я хотел бы тебе пообещать, что в первые выходы, дальше совещаний их не пущу, но даже я не верю в то, что они будут сидеть за спинами других. А ты знаешь наших детей лучше меня. – Воспользовавшись тем, что я, ни разу не думавшая о том времени, когда моим детям придётся заменить омана на рубежах, оказалась в ступоре, оман прижал мои пальцы к своим губам.

Он едва коснулся, а я отдернула руку словно, обожглась. Шторм резко поднял голову и развернулся в сторону омана.

– Проворонил, сторож! – с ехидной улыбкой сказал гронху оман.

– Просто он очень спокойный и терпеливый. – Вступилась за Шторма я. – Из четырёх гронхов, он самый рассудительный и сдержанный. Смерч Малис, к примеру, не предупреждает рыком, а сразу кусает. Тень и вовсе не считает нужным предупреждать хоть как-то. Мол, сами соображать должны. А Палач, ну, он не зря носит своё имя.

– Тогда я рад, что твой спутник, такой рассудительный, Ираидала. – Но всё равно довольное превосходство из взгляда никуда не делось. – Видишь сама, детям придется делить своё время между оманлиром и столицей. Как и тебе. Ведь лари живёт там, где её дети. А когда мы будем на рубеже, ждать, находясь в столице, удобнее. Столица ближе, чем Карнак.

– Мы же воюем только с Димарией? Так может к тому времени, как у вас появится совершеннолетний наследник, а это самое меньшее четыре года, вы уже успеете их победить? – мои наивные слова рассмешили и омана, и императора.

– Первый раз вижу, чтоб с такой скоростью начинали верить в чьи-либо способности и таланты! – отсмеявшись, сказал император.

– Я приложу все усилия, чтобы оставить наследникам мирные рубежи. – Тихо и без улыбки сказал оман, и это обещание вызвало у меня желание искренне улыбнуться в ответ, чего не было до этого момента ни разу. – Что же касается времени пребывания наследников в столице, то это, думаю уже не настолько важно.

– Важно. – Не согласилась я. – Марс совершенно не переносит морскую качку. Поэтому остается только путь по суше, верхом. А это ночёвки на земле. Значит время тоже важно!

– Тогда, наверное, наилучшим вариантом будет, чтобы самые холодные месяцы, дети проводили уже в столице, чтобы не заболеть по пути. – Немного подумав, предложил оман. – И самые жаркие. Потому что именно в это время идут нападения на рубежи.

– Думаешь, уже вскоре взять наследников с собой? – спросил омана император.

– Надеюсь, что этот год я проведу дома. А в следующем, уже решим. – Ответил Берс. – Я надеюсь за время пребывания в Карнаке всё-таки наладить отношения с братом. В море мы сильно уступаем Димарию, а его опыт и знания нам бы пригодились. Если мы закроем береговую линию уверенно чувствующим себя флотом, то сможем разместить гарнизон и на Хрустальной косе. Сейчас мы этого не можем, из-за постоянной угрозы, что размещенный там корпус могут отрезать от нас во время прилива корабли противника! А так это будет мощный опорный пункт посреди моря, который сильно обрежет возможность маневрирования на море для димарийского флота.

– Я правильно поняла из вашей речи, оман, что вы собираетесь в Карнак? – я понадеялась, что ослышалась.

– Конечно, лари. Я долгое время не видел детей, на Карнак было совершенно нападение, во всех землях, в том числе и Геликарнаке, будет проходить опись казначейства. – Перечислял оман. – Да и просто сопроводить свою лари за детьми и обратно, ведь через пару месяцев начнётся лето. А мы с вами договорились, что самое холодное и самое жаркое время года дети проводят в столице.

– Мы договорились? Когда? – пропустила момент договора я.

– Только что. Я приводил доводы, а вы лари, согласно кивали. – Сделал удивлённые глаза оман.

– И это вы считаете, что мы договорились? – опешила я. – А как же сами дети? Они могут не согласиться со всем этим.

– Кстати, да. – Вступился император. – Вдруг... Как там? Палач? Вот, Палач посчитает твои доводы неубедительными?

– Даже если он пообещает Малис, что доверит руководство флотом у рубежей ей? – с явной грустью и сожалением кивнула в сторону Берса Лайна, не отводя взгляда от императора.

– О, нет! – простонала я, закрыв глаза руками. – Эта бестия сорвётся раньше, чем оман успеет закончить своё обещание!

– Лари, пламя оказалось щедро к вашим детям! Одарив их талантом и горячей кровью. А вы так горюете? – с мягкой полуулыбкой сказал император, но скрыть блеск гордости во взгляде не смог. Или не стал специально.

– А можно было одарить чем-нибудь мирным? Пироги там печь? Или лечить, как матушка Вали? Почему именно моим детям такие страшные таланты? – вырвалось у меня.

– Зато, когда нашей дочери придет время выбирать себе пару, мы точно будем знать, что к ней будут относиться с уважением. – Это мне оман сейчас плюс, что ли нашёл?

– Наша дочь ученица мастера бессмертных! И её спутник, Смерч, самый быстрый из всей четвёрки. Кто, мне интересно, осмелится проявить к ней неуважение? Посмотрела бы я на этого смельчака! – ответила и заметила, как расплывается в довольной улыбке оман. – Что?

– Ты сказала, что Малис наша дочь, а ещё вчера дети были только твои. – Заметил оговорку оман.

– Не придирайся к словам! Можно подумать, что для тебя это и впрямь, что-то значит! – не поверила я.

– Значит! – сразу стал серьёзным Берс.

– И как надолго это стало значимо, оман? – я встала из-за стола и присела в поклоне перед императором и его лари. – Спасибо за гостеприимство, но я хотела бы посетить гавань и вдовий квартал.