– Ну, что вы? Пусть кушает на здоровье. Я ещё сама и напомню, чтоб кушать не забывал! – рассмеялась довольная Лайна.

– Я не я буду, если у него хоть одна мысль будет о еде. – Поддержала свою госпожу Марна. – Ну да ничего, ему полезно, чтоб значит, ничего не залёживалось, и кровь не застаивалась. И вообще он воин, пусть выдержку тренирует!

– Ага. А то госпожа для него уродлива была! – фыркнула Фарли.

– Чтооо? – в один голос спросили переглянувшиеся Лайна и её Марна.

– Это он через некоторое время после родов и кормления в купальню зашёл, а там я. Он увидел и сказал. – Пояснила я, вспоминая как рыдала, уткнувшись в колени Фарли, Ираидала после того, как вернулась после этой встречи в свою комнату.

– Вот значит как... Хм. – Задумчиво произнесла Лайна, пока я рассматривала в зеркале своё отражение на фоне росписи стен.

Мастер так передал движение ветвей на ветру, что казалось, что ты просто уснула под удивительным деревом. Потому что вся листва на ветках была зелёной. Лари императора воспользовалась тем, что я отвлеклась, и одним движением сорвала с моей шеи шарф, который был уложен крест накрест и полностью закрывал шею и грудь. Теперь тонкая цепочка с изумрудными капельками, что удерживала края верхнего платья на груди лежала не на перекрестье шарфа, а на моей груди, чуть выше линии выреза. Капельки-подвесы шевелились при каждом движении, притягивая взгляд.

– А... Может не надо... – попыталась вернуть шарфик на место я.

– Уже некогда исправлять. Мы опаздываем. – Уверенно заявила лари и взяла меня за руку.

В светлом зале с большими окнами, наполнявшими комнату свежестью и легким ветерком, нас уже ждали император и оба его сына. Мужчины что-то обсуждали, но наше появление прервало все разговоры. Оман словно застыл, полуобернувшись к нам. Его глаза раз за разом оглядывали меня с ног до головы.

– Сынок, вдох, а теперь выдох. Вдох – выдох, дальше без подсказки справишься? – голосом полным ехидства спросил его император. – А то не дышать это плохая идея. Дыхание оно жизнь, сынок!

– Извините, что опоздали. Я еле уговорила Ираидалу отказаться от своего походного костюма. – Присела в поклоне перед императором его лари.

– Ничего страшного, моя драгоценная. – Улыбался ей император, помогая устроиться за низким столом.– А ты жестока, дорогая.

– Мне положено, я же мачеха. – Таким же еле слышным шепотом, ответила императору на последнюю фразу Лайна.

Как и везде, в императорском дворце ели, сидя на полу, на специальном возвышении. Лайна сидела рядом с императором на торцевой стороне. По левую руку от неё сидела я, а напротив меня оман, дальше Файрид. Из-за разницы в росте, получалось, что оман смотрит на меня сверху вниз. Чуть наклонившись вперед, чтобы не испачкать платье во время завтрака, я успешно создавала конкуренцию блюдам на столе. Под пристальным и неотрывным взглядом омана, я чувствовала себя неловко. Впрочем, не только я обратила на эти взгляды внимание.

– Дорогая, ты решила, что Берс слишком привередничает в еде, поэтому решила сделать так, чтобы ему было не до еды? – улыбается император.

– Даже и не собиралась. К тому же твой сын явно не обделён, скажем так зрелищами. У него же целый гарем. – Опустила глазки лари.

– Лари прекрасно знает, что единственная женщина, что одаривала меня своим вниманием в последние месяцы, это война. – Ненадолго отвёл от меня взгляд оман, посмотрев на Лайну.

– Ну, если так судить, то лари Ираидала последний год и вовсе была просто окружена мужским вниманием. Голод, холод и тяжёлый труд. – Перечислял император. – Лари, да у вас просто гарем. Как бы вас не начали ревновать, лари.

– Это, точно вряд-ли! – заверила императора Лайна. – Ведь судя по тем словам, что нам передавали, оман находит лари Ираидалу некрасивой и даже уродливой. Так, кажется, ты говорил, Берс?

– Да, и именно поэтому он уже в четвертый раз перчит сладкую кашу. – Усмехнулся император.

– Я? Что за... Лари, когда я произнёс подобное? – буравит меня взглядом оман.

– После того, как закончилось кормление Барлика и Малис. – Напомнила я.

– Я не помню этого. – Произносит он.

– Вы вошли в купальню, когда там была я. – пересказывала я, хоть и почувствовала себя не в своей тарелке, из-за того, что приходится озвучивать эти подробности. – Впрочем, и детей, которых я родила, вы сочли настолько страшными, что усомнились вы ли отец, и даже отказались их называть.

– Лари, все совершают ошибки. Главное, чтобы был шанс всё исправить. – Сказал словно только для меня оман.

– Есть ошибки оман, о которых остается только сожалеть, исправить их невозможно. – Ответила ему.

– Значит нужно их искупить. – Смотрит так, словно сожрать готов, ткань на широкой груди натягивается от тяжёлого дыхания, крылья носа шевелятся, как бывает при сильном волнении.

Я опустила пальцы в чашу с ароматной водой, чтобы освежить руки перед едой, но стоило вынуть руки из воды, как они оказались обхвачены мягкой тканью. Оман, умудрившийся за секунды и незаметно оказаться рядом со мной, вытирал мои пальцы собственным шарфом, не сводя при этом с меня взгляда.

– Берс, пальчики девушки, это не твой клинок, натирать по полчаса не надо, а то до кости сотрёшь. – Напомнил оману, что мы тут не одни, император.

Шторм, видя, что оман хоть и перестал тереть, но мою ладонь не выпускает, не смотря на мои попытки высвободить руку, просто просунул между нами свою голову, а потом и сам улегся рядом со мной.