Я намеренно не произношу слово «Демос», осквернённое устами Блейка, а главное – его поступками. Не о таком Демосе мы мечтали, запертые в секретных лабораториях. Не такой Демос мы придумали.

– Теперь наша очередь оказаться у власти и решать, каким станет будущее, – торжественно провозглашает Кира.

– А для этого молодёжи Демоса нужны мы, Спириты, – заключает Блейк.

Его голос делается ещё громче. Он обращается не только ко мне, но и ко всем моим товарищам.

– Руководители Центра спрятались в бункере. Сейчас они собирают и перестраивают свои силы, чтобы нанести ответный удар. Без наших способностей восставшие проиграют. Центр задавит революцию. И мы все вернёмся на место – туда, где они приговорили нас жить и подыхать.

– Вы хотите заменить одну тиранию на другую! – кричу я. – Мы не будем использовать наши способности, чтобы наказывать и мстить!

Я ищу поддержки у остальных. Лиам ёрзает, переминаясь с ноги на ногу, – видимо, он тоже сомневается. Я поворачиваюсь к Сине. Она отводит взгляд.

– У вас есть выбор, – продолжает Блейк. – Присоединиться к нам или продолжать свои собрания в спортзалах, надеясь, что когда-нибудь хоть что-то изменится. Может быть. Если только люди из Центра не перестреляют вас раньше.

Блейк поворачивается к Вигго. Я предчувствую, что его слова попадут прямо в цель. Он вскроет рану и будет ковыряться там, точно в углях кочергой. Я хочу помешать, но не нахожу слов.

– Ты ведь уже знаешь, каково это, – ледяным голосом произносит Блейк. – Видеть, как убивают твоих близких. Одним ударом. Ни за что. Просто потому что они так решили.

Вигго дёргается. Всё его тело сжимается. Мне достаточно взгляда, чтобы понять: Блейк попал в десятку. А я проиграла.

– Потом они доберутся и до ваших. – Он переводит взгляд на Сину и Лиама. – Родителей, братьев, сестёр, друзей. А может, уже добрались. Единственный выход – объединить наши усилия. Быстро. Сейчас.

Последнее слово он произносит так резко, будто стучит кулаком по столу. Молчание моих друзей выворачивает мне душу, оно означает согласие. Блейк делает шаг вперёд. Теперь он стоит в центре круга, уставившись на меня в упор.

– Какой лагерь ты выбираешь? – спрашивает он, словно остальные действительно уже перешли на его сторону.

Я жду хоть какой-нибудь реакции. Слóва Сины, жеста Лиама. Вглядываюсь в лицо Вигго. Неподвижное. Слышит ли он? Видит ли он меня? С нами ли он? Или блуждает в воспоминаниях, среди жутких картин массового убийства и гибели Несс?

– Если ты не с нами, ты против нас, – добавляет Блейк, не спуская с меня глаз.

– Я не на стороне насилия. И не буду там никогда. В тот день, когда я окажусь там, когда мы там окажемся, они победят.

Я обвожу взглядом лица других Спиритов.

Шорох за спиной заставляет меня обернуться. К нам приближается Нильс.

– Что он тут делает? – спрашивает Кира.

Её голос заглушается шумом ветра. Словно тёплое дуновение касается моей кожи. Поддержка Нильса успокаивает меня. Однако я уже жалею, что он высунулся. Ощущение опасности стремительно растёт.

– Я с ней, – твёрдо отвечает Нильс.

Он смотрит по очереди на всех нас. Его взгляд задерживается на Вигго – с презрением и некоторым триумфом. И наконец останавливается на мне.

– Он не Спирит, – говорит Блейк.

На этот раз я успеваю ответить раньше Нильса:

– Он с нами с самого начала. Он помогал нам. Он спас моего брата.

Вигго вздрагивает.

– Уходи, – тихо прошу я Нильса.

– Нет.

Потемневший взгляд Блейка не предвещает ничего хорошего. Так же, как и ледяная улыбка Киры, склонившей голову набок.

– Нильс, уходи, – повторяю я, сжимая зубы. – Сейчас же.

Я настаиваю, хоть и знаю, что это бесполезно. И действительно, Нильс не слушается, наоборот, подходит ещё ближе и кладёт ладонь мне на плечо. Я хочу оттолкнуть его, прокричать, чтобы он убирался отсюда. Я знаю, что произойдёт дальше. И вот оно – уже происходит. Пальцы Нильса мёртвой хваткой сжимаются на мне. Я дёргаюсь – и не могу вырваться. Его лицо багровеет, шея надувается, вены вспучиваются, глаза вылезают из орбит. Свободная рука застыла на полпути к горлу. Всё тело сотрясается. Нильс больше не дышит, он сейчас задохнётся. Не медля ни секунды, я врываюсь в мозг Блейка.

– Выйди из него! Это приказ! – мысленно ору я.

Блейк, зарычав от бешенства, ослабляет хватку – моя власть сильнее. Нильс выпрямляется и, пошатываясь, делает глубокий вдох. Но не успевает прийти в себя. Его тело обрушивается на землю, извиваясь от боли. Нильс хватается то за живот, то за голову, то за грудь. На этот раз я врываюсь в мозг Киры, чтобы заставить её прекратить пытку. Я знаю (и они тоже), что моя сила превосходит их. Кира тоже отступает. Но едва она отпускает Нильса, как за него вновь принимается Блейк. Мой друг опять парализован и не может дышать. С двумя сразу мне не справиться!

– Помоги мне! – кричу я, хватая Вигго за плечи. – Не дай им убить его!

Никакой реакции. Такое чувство, будто я трясу тряпичную куклу. Наконец он поднимает пустые глаза и бесцеремонно отталкивает меня. Я смотрю на него, не в силах поверить.

– Нет, только не ты, только не ты… Не дай им сделать это с тобой, Вигго! Ты меня слышишь?

– Он обещал спасти Несс, – говорит он голосом робота.

– Несс предпочла пойти с Жанной. Он не виноват!

Мои слова отскакивают от Вигго, как от стенки. Я с мольбой оборачиваюсь к Сине и Лиаму. Лиам больше не улыбается. И избегает моего взгляда. Сина не прячется. В её глазах я читаю смесь сострадания и осуждения. Поколебавшись секунду, она всё-таки обращается к Блейку.

– Он ничего вам не сделал. Оставьте его в покое.

– Это её друг. Значит, наш враг, – говорит Кира.

– Он ничего не может против вас! – снова пытается Сина.

– Ты тоже ничего не можешь против нас двоих, – усмехается Кира. – Что, усыпишь нас? А этот? – Она кивает на Лиама. – Заставит нас плакать или бояться? Нам решать, что хорошо для всех. И кто выживет, а кто – нет.

Сина ничего не отвечает. Слова Киры утвердили их с Блейком в позиции вожаков. А Сина своим молчанием согласилась с Кирой. Я опускаюсь на колени рядом с Нильсом. Его лицо уже стало фиолетовым, тело твердо, как металл. Я пытаюсь ещё раз проникнуть в мозг Блейка – и не могу! Разгорающаяся внутри паника ослабляет меня. Внезапно Блейк сам, ухмыльнувшись, выходит из сознания