Элеон нравилась магия воздуха своей красотой. Ученики двигались плавно, легко, почти не касаясь земли, при этом были быстры и ловки. Упражнения для развития этих качеств неплохо давались девочке, но как дело доходило до самой магии… Элеон чувствовала, что в основе воздушной стихии лежат высокомерие и некая легкомысленность. Что там говорить — даже Лукас во время занятия отдыхал на травке и только давал указания. Девочку такой подход к жизни не устраивал.

— Тимми, покажи ей, как правильно, — сказал Лукас, видя, что Элеон делает что-то не так.

Девочка цыкнула. И как он всё подмечает? У него только челка на пол лица, а еще солнце прямо в глаза светит.

— Я удивляюсь, за что тебе платят, — сказал Тимур, но подошел к Элеон. — А не хочешь сам поднять свою задницу?

— Не-е-ет, — протянул Лукас, щурясь. — Это новый подход: дети сами друг друга обучают, чтобы лучше запомнить упражнение. Не могу же я тебе лишить этой привилегии.

— Да что ты говоришь!

Вдруг что-то метнулось в сторону Гаспара и рядом стоящих детей. Лукас шевельнул пальцем, и камень врезался в дерево. Ребята вскрикнули. Гаспар то ли не заметил опасности, то ли проигнорировал ее — как стоял с блокнотом, так и продолжил.

Лукас перевел взгляд на Роба, который и бросил камень, и начал осыпать его остротами, обсуждать каждое его действие с Тимуром. Робу это надоело, и он набросился на помощника учителя.

— Бой! Бой! Бой! — кричали восторженно подростки.

Лукас дрался с таким непринужденным видом, будто всем и так ясен исход поединка. Возможно, силы и правда были не равны, но это только подзадоривало публику — будет здорово, если второклашка уделает э-э… с какого сезона Лукас? Даже Гаспар отвлекся от блокнота.

Малыш Роб был почти на голову выше соперника, сильный, мощный и взбешенный. Парнишка швырял в Лукаса огромные булыжники, подрывал под ним землю. А Лукас, тонкий и ловкий, знай себе вальсировал на волне воздуха вокруг этого колоса, сметал его камни в торнадо и переправлял их хозяину. Видя красоту магии Лукаса, Элеон даже жалела, что существует только темная сторона силы. Если бы магия была светлой, возможно, у девочки получалось бы так же.

В момент, когда Лукас уже решил сбить с ног своего противника, Гаспар отчеканил: «Стоп!» Бой прекратился, и по привычке ученики выстроились в ряд. Лукас и Роб тоже встали. «В круг», — скомандовал им Гаспар. На очерченной площадке находилась зона, где магические способности не действовали — круг использовался для проверки физической силы. Парни вновь сразились. Роб проиграл, но на этот раз победа Лукаса не казалась чем-то предрешенным.

— Роб, ну ты сам понял, — сказал Гаспар проигравшему. — Совершенно не думаешь головой, силы просто расплескиваешь, быстро выдыхаешься. Лукас! — обратился он к победившему. Мальчик подошел к учителю с видом: «Да ну зачем?». — Будь собранней. Твой взгляд был на девчонках, на мне — на ком угодно, только не на сопернике. Он тебя из-за этого чуть не выбил из круга. И подстриги наконец челку, она тебе мешает.

— Нет! — ответил Лукас, развернулся, чтобы уйти, как вдруг Гаспар достал из кармана нож и срезал парню светлую прядь. Поднялся смех. Лукас улыбнулся и поклонился Гаспару в ноги. — Наш великий учитель — это теперь непревзойденный парикмахер. Буду с честью носить его прическу! До скончания моих веков.

Лукас пришел к своей группке и плюхнулся на прежнее место.

— Дебил, — сказал ему Тимур.

Волосы Лукаса были изрядно попорчены, но хотя бы стало видно ясные зеленовато-карие глаза. Элеон предложила подстричь мальчика, но он ответил нарочито громко: «Не позволю портить прическу, сотворенную самим Гаспаром!»

Под конец урока учитель озвучил оценки и вновь принизил баллы Юджину. Мальчик хотел подойти и разобраться с ним, но Гаспар просто ушел. Юджин убежал раньше всех. Лукас повис на плечах Тимура и заявил, что идет вместе с ним к Сильвии. «Хочу прогулять свой урок на чужом уроке», — жалобно произнес он. Элеон заглянула в кабинет учителя, чтобы поговорить об оценках Юджина. Гаспар работал за столом и совершенно не обращал внимания на зашедшего в комнату ребенка. Преподаватель быстро сравнивал записи, пил чай и делал заметки на стене. Элеон набралась храбрости и дрожащим голосом произнесла:

— Почему вы всегда так странно ставите баллы?

— Я учитель и оценивают вас, как захочу, — ответил Гаспар, не отвлекаясь.

— Юджин хорошо занимается, — сказала Элеон как можно уверенней. — Он практически овладел магией воды, а вы ему всё равно ставите одни тройки. У меня еле-еле получается контролировать воздух, но у меня четверки.

— Да. — Гаспар отвлекся от своей писанины. — С воздухом у тебя нормально, но это не «твой» дар — в бою, в жизни редко использовать будешь. Видимо, я ошибся. Кто ж знал, что повелительница неба плохо управится с ветром! Но, уверен, есть какая-то способность, которую можно развить… Бывало такое, что, когда тебя бесят люди в толпе, они разлетаются в сторону?

— Что? Нет!

— Хм. Тогда не телекинез. Ставлю на воду. — Его серые в крапинку глаза кидались с одного предмета в комнате на другой, как у безумца. Так выглядело раздумье Гаспара. — Лед тоже может быть. Наверное, до отчаяния тебя еще никто не доводил?

— Не-е-ет, — протянула Элеон. — Вы не ответили на мой вопрос.

— А что, если молния? — загорелся Гаспар. — Конечно, ей не каждый даже сильный колдун может овладеть. Но как шикарно это будет смотреться: крылатая бестия в небесах и молнии сверкают.

— Мой вопрос.

— Видит Бог, я оттягивал этот момент столько, сколько мог, — сказал Гаспар и закрыл глаза на пару секунд. Потом вернулся к разговору: — Знаю, это может шокировать, но твой парень — обманщик, манипулятор и полная тварь, да. И я хочу, чтобы его исключили. Но совесть не позволяет минусовать человеку баллы по полной, когда он старается.

— Он не такой, как вы говорите. В нем есть и положительные качества, как во всех нас. Юджин заботливый, смелый, дружелюбный…

— С последним я бы поспорил. И