и людей. (ООН объявила, что пятьдесят пять ее автомобилей были украдены, и Станция знает, где можно найти [менее 1 строки не рассекречено] униформу). Организации Идена нужно было пробить охранников как из Конго, так и из ООН. В телеграмме добавлялось, что QJWIN "представился Identity как немец".

Разумно предположить, что "Идентичность" имел тесные контакты с миссией ООН в Конго, учитывая его способность получать и поставлять автомобили ООН, брассарды и береты. Возможно, он был настоящим членом миссии ООН. Другая возможность заключается в том, что "Идентити" мог выдавать себя за члена ONUC и проникать в круги ООН. Рассказ Сюлли де Фонтена о том, что ему выдали нарукавную повязку "ОНУК", может быть неправдой, но это говорит о том, что получить ее было возможно. Существует также вероятность того, что деФонтен был "Личностью" в отчетах Девлина в Вашингтон - что деФонтен остался в Конго после того, как 21 августа 1960 года получил указание Тимберлейка покинуть страну на следующий день рейсом из Леопольдвиля. В любом случае, единственным источником этой инструкции является деФонтен.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ после согласования плана между QJWIN и Identity "цель" действительно покинула свою резиденцию. Ночь 27 ноября 1960 года, - писал Девлин в своих мемуарах, - изменила всю политическую ситуацию в Конго".

Ранее в тот же день Касавубу вернулся из ООН в Нью-Йорке в Леопольдвиль. В аэропорту его встретили "с помпой и церемонией", - писал Раджешвар Даял, не впечатленный этим. Президент "долго не выходил из самолета", - отметил Даял, - "пока он надевал новенький фельдмаршальский белый мундир с погонами, золотой тесьмой и шпагой, который, как мы видели, несли по асфальту к ожидающему самолету".

В тот вечер в резиденции президента на Монт-Стенли состоялся банкет. Это было пышное мероприятие с участием двухсот гостей, посвященное аккредитации делегации Касавубу в ООН. Даял, который был горько разочарован этим событием, презрительно назвал банкет "джанкет".

Неподалеку разворачивалась совсем другая драма: Лумумба покинул свою резиденцию в разгар проливного дождя, обрушившегося на конголезскую столицу. Согласно докладу ООН, его отъезд был обнаружен только на следующий день. Марокканский охранник, находившийся в резиденции, приказал обыскать дом, который оказался пустым.

Появились разные версии произошедшего. Охранник ООН заметил приближение большого черного автомобиля, который он и его товарищи остановили. Но они "узнали машину, и у них не возникло никаких подозрений, поскольку они неоднократно видели, как эта машина въезжала и выезжала с одним и тем же водителем". Это была не личная машина Лумумбы, универсал Chevrolet, а "автомобиль, который часто приезжал в резиденцию и уезжал с другими пассажирами; поэтому они впустили машину, и через некоторое время она уехала с тремя пассажирами - все мужчины".

Мобуту рассказал прессе совершенно другую историю: что Лумумба спустился к реке напротив своего дома, а затем был переправлен на лодке на несколько миль вверх по течению, где его подобрала колонна машин.

Имеющиеся подробности скудны и противоречивы. Тем не менее они согласуются с планом Цуйвина, согласованным с Идентити накануне, согласно которому Цуйвин должен был выдать себя за какого-то офицера (какого именно, установить невозможно, поскольку эта информация до сих пор засекречена), который уже был известен Лумумбе и его охранникам. Он должен был вывести Лумумбу из его дома, предположительно с помощью конголезских солдат в форме ООН, в машине с маркировкой ООН.

По всей вероятности, - писал Девлин в своих мемуарах, - Лумумба "получал определенную помощь от миротворцев ООН, которым было поручено защищать его". Это было неискренне, учитывая, что Девлин руководил операцией, в ходе которой, как он прекрасно знал, посетители резиденции Лумумбы намеренно пытались выдать себя за представителей ООН.

Давая показания Церковному комитету в 1975 году, Девлин заявил, что он "совершенно уверен в том, что Агентство никак не участвовало" в выходе Лумумбы из-под стражи ООН, и что он не был заранее осведомлен о плане Лумумбы. Он отметил разнообразие историй, объясняющих случившееся. Но, по его словам, "я никогда не считал нужным выяснять, какая из них верна, если вообще верна". Он добавил: "То, как ему удалось сбежать, не имеет особого значения".

Его протест носит оборонительный характер. Это неудивительно, поскольку способ отъезда Лумумбы из его резиденции имеет огромное, инструментальное значение для любой оценки роли Америки в судьбе Лумумбы. Если ЦРУ тайно сговорилось об отъезде Лумумбы, то они несут ответственность за его окончательную доставку в руки врагов. Это было планом О'Доннелла с самого начала, как было записано в телеграмме из Леопольдвиля в Вашингтон: "Что я хотел сделать, - сказал О'Доннелл, - так это вытащить его, обмануть его, если это возможно".

Учитывая плотное скопление войск АНК вокруг его официальной резиденции, Лумумба не мог уехать без попустительства по крайней мере некоторых из них. Об агрессивном характере войск свидетельствует эпизод, произошедший чуть более недели назад, 15 ноября, когда второй секретарь посольства Ганы в Леопольдвиле Ловелас Пи Си Менса вошел в резиденцию и был схвачен войсками Мобуту. Менса, проживавший в Леопольдвиле предыдущие пятнадцать лет, был верным другом как премьер-министра Лумумбы, так и президента Нкрумы - и надежным посредником между ними.

В мемуарах сына Менсы приводится рассказ об этом эпизоде; в нем говорится, что Менса прошел все проверки безопасности и наконец прибыл в ту часть резиденции, где жил Лумумба. С собой у него было двухстраничное рукописное письмо от Нкрумы с планом спасения. Перед прибытием Менса завернул его в резину и "спрятал в надежном месте своего тела". Затем, после инструктажа Лумумбы, он "осторожно достал письмо от президента Нкрумы и передал его ему для прочтения".

Но вдруг раздались громкие крики и "бешеная беготня" - к ним бежали солдаты, верные Мобуту. Менса "выхватил у Лумумбы двухстраничный документ, прожевал его и только успел проглотить, как оказался в тисках мачо - солдат и охранников, вооруженных пистолетами и дубинками". Они засунули свои пальцы в горло Менсы и надавали ему сильных пощечин, пытаясь завладеть разжеванным письмом. Но было уже слишком поздно.

Менса был "готов скорее умереть, чем отдать "врагу" рукописное письмо, имеющее такое политическое значение". Он жестоко поплатился за это. Его арестовали по обвинению в том, что он перевозил планы вторжения в Катангу и деньги для Лумумбы. Его поместили в военный лагерь Леопольдвиля, где его руки и ноги были привязаны к стулу, а глаза завязаны. Его пытали в течение двух дней, и мучения, по словам его сына, "были настолько ужасны, что их невозможно повторить в печати". Но Менса ничего не сообщил своим похитителям.

Мобуту, Джастин Бомбоко