Значительную долю ответственности за аккредитацию Касавубу и смещение Лумумбы взял на себя Говард Имбри - агент ЦРУ под неофициальным прикрытием, оказывавший мощное влияние в Конго в пользу американских интересов. Сейчас Имбри находился в Нью-Йорке, в штаб-квартире своей конторы по связям с общественностью Overseas Regional Surveys Associates, расположенной всего в нескольких минутах ходьбы от здания ООН.

В интервью Чарльзу Стюарту Кеннеди в 2001 году Имбри рассказывал об успехе своего лоббирования:

Между президентом Касавубу и Лумумбой произошла ссора. Лумумба был премьер-министром, Касавубу - президентом. Каждый из них мог добиваться делегации в Организации Объединенных Наций, но делегация могла быть только одна; они оба имели право добиваться ее.

Мы полагали, что если Касавубу представит свою делегацию в ООН, то она будет проамериканской, а если Лумумба представит свою, то Бог знает, какой она будет.

Итак, посол Тимберлейк, мой очень хороший друг... знал, что у меня есть отдел по связям с общественностью, и спросил, не возьмусь ли я за работу с Касавубу, которую мне оплатит моя организация, а расходы будут покрыты.

Я согласился, и они прислали Касавубу, и, немного поработав, мы провели Касавубу в Организацию Объединенных Наций и рассадили его делегацию.

Кеннеди спросил Имбри: "Как вы решаете такие задачи? Имбри объяснил: "Ну, мы знали людей в делегациях, и на нашей стороне было Марокко и ряд тяжелых игроков, Франция, Англия. Просто нужно было объяснить, что они поддержали делегацию Конго под руководством Касавубу, а мы провозгласили некоммунистические делегации, и, во всяком случае, мы его приняли. Затем Касавубу отправился домой".

В своем интервью, взятом несколькими месяцами ранее у ученика средней школы, Имбри описывал этот процесс менее формально. Работая с Клэр Тимберлейк, вспоминал он, "с помощью ряда операций нам удалось... э-э-э... это слово - nobble, затруднить, создать трудности для Лумумбы и продвинуть дело Касавубу". В конце концов Касавубу назвал свою делегацию в Организации Объединенных Наций. Так что именно этим я и занимался долгое время".

Лоббирование интересов США происходило не только в Нью-Йорке, но и в городах стран-членов. Фрэнсис Х Рассел, назначенный послом США в Гане в январе 1961 года, рассказал, как это работает. Когда вы хотите оказать влияние, - сказал он, - вы делаете это как друг, у которого есть деньги в банке, тот, кто обсуждал всевозможные проблемы, кто создавал впечатление, что он точно передаст Вашингтону то, что они думают о той или иной проблеме. Если в Организации Объединенных Наций поднимался какой-то вопрос, мы всегда давали им понять, как мы собираемся голосовать, а на самом деле мы надеялись, что они будут голосовать".

С Нкрумой это не сработало. "Что ж, - с сожалением сказал Рассел, - я так и не смог успешно повлиять на Нкруму". А по такому вопросу, как Конго, - добавил он, - Нкрума всегда и везде был африканским радикалом".

Индийский делегат предпринял последнюю попытку добиться отсрочки дебатов по вопросу об аккредитации конголезской делегации, но она была отклонена президентом Генеральной Ассамблеи. Была представлена рекомендация Касавубу Комитетом по проверке полномочий, что вызвало шестидневные дебаты.

Дебаты завершились 22 ноября голосованием за включение делегации Касавубу: пятьдесят три против двадцати четырех при девятнадцати воздержавшихся. "Неудивительно, - заметил Нкрума, - что Бельгия, Франция, Южная Африка, Великобритания и США были среди тех, кто проголосовал за делегацию Касавубу". Но так же поступили и африканские страны-члены, которые приняли "объяснения" Имбри или получили другие формы убеждения. Западные державы сидели сложа руки, - писал Даял, - наблюдая за зрелищем "африканец против африканца", будучи уверенными, что они получили нужные им голоса".

В тот вечер Хаммаршельд с тревогой наблюдал за развитием ситуации в своем номере на тридцать восьмом этаже здания секретариата ООН. "Он был потрясен, - говорит Даял, - использованными методами и глубиной, до которой опустилась Ассамблея". Он также знал, что предстоящие трудности значительно возросли: Теперь на него будут оказывать давление, чтобы он активнее выступал в поддержку Касавубу и незаконного режима, который [Касавубу] породил".

Касавубу в Нью-Йорке, отмечает Даял, "не было недостатка в советах и поддержке, которые он хотел получить. Представители могущественных стран искали его благосклонности в его роскошном номере в отеле Waldorf Astoria". С некоторыми усилиями Даялу удалось самому позвонить ему, но он оказался "более необщительным, чем когда-либо".

Голосование в пользу Касавубу, по мнению Le Monde, стало "успехом американской большой дубинки".

И все же США заплатили высокую цену за эту безжалостно навязанную победу. Голосование вбило глубокий клин между Западом и африканцами", - заметил Уэйн Морс, либеральный сенатор США от штата Орегон, выступая в сенатском комитете по международным отношениям. Каждый крупный поставщик войск встал на сторону Советского Союза, выступив против избрания делегации Касавубу.... Вы можете купить своих Касавубу, вы можете купить несколько истуканов в Катанге, но это временно, и вы строите на зыбучих песках".

Историк Ричард Махони высказал аналогичную точку зрения. По его мнению, навязывая вопрос о полномочиях, США и другие западные державы "возможно, вбили гвоздь в политический гроб Лумумбы, но их действия также не оставили его последователям иного выбора, кроме как отделиться".

Гизенга укреплял лумумбистское правительство в Стэнливиле как соперника правительства Леопольдвиля. Тем временем две территории отделились от Конго и стали управляться самозваными президентами: Тшомбе в Катанге и Альберт Калонджи в Южном Касаи. Теперь в Конго существовало четыре разных правительства, враждебных друг другу.

Лумумба оказался в центре растущей вражды. Узнав об аккредитации делегации Касавубу в ООН, он убедился, что безопасности его семьи угрожает серьезная опасность. Он близко подружился с египетским послом в Леопольдвиле Абдель Азизом и попросил его передать важное послание президенту Насеру: просьбу о предоставлении убежища в Египте двум его старшим детям, Франсуа, сыну от предыдущей связи, и Патрису, старшему ребенку его и Полины Опанго. Если Насер согласится, Лумумба надеялся, что Азиз возьмет на себя ответственность за миссию. И Насер, и Азиз согласились на просьбы Лумумбы.

Через несколько дней Франсуа и Патрис были посажены на рейс авиакомпании Sabena до Брюсселя, где они должны были пересесть на самолет до Каира. Дети путешествовали под фамилией Абдель Азиз, и их выдавали за членов его семьи. Рейс был поздним, и дети, завернутые в одеяла, крепко спали, когда их привезли в аэропорт. Томас Канза, который очень восхищался мужеством Азиза, взявшего на себя эту тяжелую и опасную ответственность,