принялся листать газету. Стиль Лотти всегда больше напоминал художественные рассказы, чем сводку новостей. Она не стеснялась добавлять текстам остроты и драмы. «Эффектная честность», – говорила Эва, посмеиваясь. Дэрону было не до смеха. Статья расписывала происшествия, связанные с «Феерией», в таких ярких красках, что он счел бы все это дикой выдумкой, если бы сам не был участником событий. Захватывающее чтиво, что и говорить.

Дэрон зацепился взглядом за раздел, описывающий участников и судей, и тут же об этом пожалел.

«…почтенные, признанные представители волшебной сцены, эти судьи, по словам мэра Эйлина, «принадлежат к руслу многовековой магической традиции». А вышеупомянутые конкурсанты полны решимости стать продолжателями этой традиции.

Но здесь место и, мягко говоря, нетрадиционному подходу. Его представляют судья Демарко – скандально известный Дерзкий Демарко, вернувшийся после перерыва, – и объединившаяся с ним любимица толпы, пресловутая «темная лошадка» по имени Каллия. Эти двое, по свидетельствам очевидцев, с самого начала были «неразлучны» и «сходили друг по другу с ума». Некоторые источники сообщают, что после распределения наставников эти двое погрузились в репетиции последнего выступления вдали от чужих глаз. Другие же задаются вопросом, который не дает покоя всему Глориану: способно ли деловое сотрудничество перерасти в нечто большее, словно роза, расцветающая в опасном, колючем терновнике?

Ведь даже во мраке корыстного закулисья сердца продолжают биться. И если это шоу чему-то и научило зрителей, так это тому, что за закрытыми дверьми может произойти что угодно.

От комментариев оба отказались…»

– Судья Демарко! Какой сюрприз.

Дэрон сдержал раздраженный вздох, грозивший вырваться из горла, и выдавил из себя некое подобие энтузиазма.

– Здравствуйте, Жанетт.

Он замер, увидев, что дочь мэра, одетая в бледно-розовый жакет, с довольной улыбкой держит под руку сияющую Лотти.

– И правда, Дэр. Вот так сюрприз.

Казалось, она намеренно размахивала перед ним его собственным именем, так же непринужденно, как поливала его грязью в прессе. Под конец статьи он готов был разорвать газету на клочки, но сдержался и свернул ее с каменным лицом.

– Доброе утро.

– Как вы себя чувствуете после вчерашнего, господин Демарко? Я так испугалась, узнав, что случилось с этими… – Жанетт побледнела и помотала головой, прогоняя тень жуткого воспоминания. – Честное слово, это шоу принесло нам одни неприятности.

– По крайней мере, город немного оживился. – Лотти окинула взглядом наводненное гостями фойе отеля, а потом заметила газету, зажатую в его руке. – А, вижу, вы прочитали свежий номер. – Ее глаза сверкнули. – Раз был прав. Мне почти не пришлось напрягаться. Тут все и так достаточно дико. Прямо как я люблю.

Несмотря на все отвращение к прессе, которая Жанетт высказывала раньше, теперь она с подозрительным интересом уставилась в пол.

– Мы не выдуманные персонажи, которыми можно играть как угодно, – процедил Дэрон. – Перестань превращать наши жизни в сенсацию.

– Не нужно так возмущаться просто потому, что тебе не нравится, с какой стороны я тебя охарактеризовала. – Лотти пожала плечами, рассматривая свои ногти. – Ты отказался разговаривать со мной, так что мне пришлось работать с тем, что было. Никакой лжи, только дедукция. И читатели явно со мной согласны.

Она прекрасно знала, что последние слова заденут его, и Дэрона это бесило. Его не должно было волновать, что подумают люди, но такие слухи точно не облегчат им с Каллией жизнь. Не важно, насколько лживы были слухи, они всегда затмевали правду. Впрочем, Лотти явно было все равно, кто победит.

Жанетт чопорно откашлялась и сменила тему:

– Если вы не очень заняты, мы с Лотти собирались выпить чаю. Не хотите присоединиться? – Она посмотрела на его руку, лежащую на перилах. – Или вы идете наверх?

Его гнев рассеялся в мгновение ока.

– Нет, я жду… Просто стою… Здесь. – Он убрал руку. – Я жду.

Лицо журналистки едва заметно просияло.

– Кого?

Жанетт вздохнула, будто совершенно не желала слышать ответ.

– Пить чай с пирожными намного интереснее, чем стоять тут в одиночестве. Мы как раз планировали обсудить грядущий бал. Лотти великодушно согласилась написать о нем в газету.

Дэрон постарался скрыть свое изумление. Невозможно было поверить, что после случившегося они все еще собираются провести это мероприятие.

– Так бал все-таки?..

– Разумеется! Если шоу должно продолжаться, то и вечеринка тоже. – Жанетт, ничего не замечая, продолжала гнуть свою линию. – Отец тоже был обеспокоен, но в конце концов мы решили, что вложили в ремонт особняка Аласторов слишком много сил и денег, чтобы теперь все отменить.

Дэрон с большим трудом удержался от замечаний. Он не надеялся, что последний раунд шоу пройдет гладко, что уж говорить о пышном приеме. Слишком много происшествий. Слишком велик риск. Делать вид, что ситуация точно не ухудшится, было просто безответственно.

– Лотти считает, что наш бал можно будет назвать главным событием года для всего Сольтера! Представляете? – Глаза девушки светились такой гордостью, что Дэрон не мог осудить ее за энтузиазм. – А еще мы как раз говорили о том, что из всех судей вы один до сих пор не дали интервью. Это просто абсурдно, ведь вы, как я понимаю, старые друзья. Такое любопытное совпадение!

– Да, – вставила Лотти. – Крайне любопытное.

Дэрон почувствовал, что покрывается по́том. Жанетт, ни о чем не догадываясь, заулыбалась еще шире.

– Вы просто обязаны к нам присоединиться! Ответ «нет» не принима…

– Боюсь, он занят.

Дэрон с облегчением обернулся и увидел Каллию, которая стояла на лестнице вместе со стражником из коридора. Она выжидающе склонила голову, уперев руку в бок. На ней была простая одежда: бледно-сиреневая рубашка с пуговицами и длинная черная юбка. Единственными яркими акцентами были алые губы и алая же заколка в форме розы возле уха.

Все его мысли улетучились при виде Каллии в лучах утреннего солнца. Эти недовольно изогнутые алые губы. Теперь он знал, каково это, когда они прижимаются к его губам.

– Мы договорились встретиться, – уверенно напомнила Каллия.

– Да. Да, верно. – Дэрон повернулся к дамам с извиняющейся улыбкой. – У нас кое-какие дела. Я и забыл. – Он слишком выдавал свое нетерпение. Пришлось усилием воли заставить себя не суетиться. – Идем?

Каллия на мгновение задержала взгляд на журналистке, после чего посмотрела на предложенный Дэроном локоть, но сделала вид, что не заметила его, и шагнула вперед.

– Да, пора приняться за дело.

Ему словно отвесили пощечину. Она держалась так отстраненно, что он засомневался, не приснилось ли ему вчерашнее. Впрочем, Дэрон быстро очнулся и последовал за ней, как и стражник, который смотрел на него безо всякого почтения, с недоброй усмешкой на губах.

– Не отставайте, судья Демарко, – бросила Каллия через плечо и не