41

Дэрон шагал по тротуарам Глориана, не разбирая дороги. Это было даже хорошо. Если бы ноги сами не понесли его прочь, он бы, наверное, до сих пор стоял перед Каллией как истукан.

«Я думала, это не взаимно».

Дэрон вновь и вновь прокручивал в голове последние моменты. Когда они закрыли за собой двери, он был готов прижать ее к себе, опьяненный воспоминаниями и ощущениями: стук ее сердца, локоны волос под рукой. Но его ждал настолько холодный прием, что Дэрон невольно засомневался, было ли все на самом деле.

«Я думала, это не взаимно».

Ее слова. Ее отказ.

Что-то здесь было не так. Несмотря на всю ее язвительность, Каллия никогда не проявляла жестокости. С другой стороны, амбиции определяли ее характер. Направляли ее. И она ясно дала понять, что не рассматривает его всерьез. Просто мимолетное увлечение.

Как и она, Дэрон тоже явился сюда не за этим. Совсем не за этим. Он ненавидел себя за то, что только теперь об этом вспомнил. За то, что забыл.

По крайней мере, Каллия помогла ему очнуться. Как только Дэрон вышел из поместья, ему ужасно захотелось красного чая из одуванчиков. Эва всегда заваривала его, когда нужно было привести мысли в порядок и преодолеть невзгоды. Проблемы с прессой, с шоу, с семьей. Бывало, они молча сидели и потягивали чай, а потом тот, кто допивал первым, шел заваривать новый.

У него задрожали руки. Он должен был думать только о ней.

Еще никогда ему не было так стыдно.

Ветерок принялся щекотать его шею, когда Дэрон свернул к особняку мэра. Большое строгое здание стаяло прямо в центре квартала Фраварди. Дэрон давно уже не заглядывал в хроники, которые оказались бесполезными. Но, может, он упустил какую-нибудь мелочь, что-то просмотрел.

Эва по-прежнему ждала его где-то там, в неизвестности.

Больше нельзя было терять время.

Когда Дэрон постучался в двери, портье пропустил его, сразу узнав. В ушах звенело, голова по-прежнему была тяжелой, но он был как никогда готов окунуться в библиотечное уединение. Запах теплого дерева и старых книг, даже пыль, повисшая в воздухе, – все это успокаивало его. Тишину нарушал лишь шелест бумаги и скрип деревянного стула. Обычно ученый, следивший за скудной коллекцией хроник, мирно дремал за столом, но сегодня Дэрон, открыв дверь главного зала, не услышал его приветственного сопения. Только кто-то недовольно цокнул языком из-за стопки бумаг на большом столе.

Лотти де ла Роза.

Вопреки обыкновению, вездесущего блокнота при ней не было, и от этого Дэрон еще сильнее насторожился. Он попятился и отвернулся, стараясь ступать как можно тише.

– Если собрался сбежать, делай это побыстрее.

От неожиданности Дэрон со щелчком сомкнул челюсти. Лотти не соизволила даже повернуться, продолжая листать страницы.

– Так ты только продлеваешь свои мучения.

Он оцепенел, всерьез подумывая броситься бежать, но решил, что и без того выглядит достаточно глупо. Вздохнув, Дэрон направился к ней.

– У тебя всегда был чуткий слух.

– Нет, это просто у тебя неуклюжие ноги. – Она наконец подняла голову, когда он устроился напротив. В ее глазах поблескивало торжество. – Изяществом на сцене обычно блистал не ты.

Его пульс участился, будто заработала шестеренка.

– Что ты здесь делаешь, Лотти?

– Ага, перехватываешь инициативу. Хорошая тактика, – усмехнулась она. – Я могу ответить по-разному. Любому ясно, что в Глориан я приехала, чтобы писать статьи о шоу. Но сюда, в это жалкое подобие библиотеки, я пришла за сведениями. Я не чуждаюсь грязной работы, но хорошо бы знать, в какой именно грязи я пачкаю руки. Пора выяснить, есть ли какая-то истина в слухах о потерянном городе в Чаще.

– Поверь мне, тут ты ничего интересного не найдешь.

– Так ты уже здесь побывал? – В ее голосе не было удивления. – И что искал?

Обычно она задавала вопросы, ожидая не столько ответа, сколько простого подтверждения тому, что и так уже знала. Он тоже знал. Под блестящей маской скрывалась ярость.

Дэрон догадывался, что рано или поздно ему придется встретиться с ней лицом к лицу.

– Молчишь, значит. Как обычно. Полагаю, ты не скажешь, куда делась твоя подопечная? Мне казалось, вы только недавно ушли вместе. – Лотти поправила очки. – Милые бранятся?

Она толком не успела всмотреться в его лицо, но уже разглядела осколки разбитых чувств. В конце концов, в этом и заключалась ее работа. Находить нечто громкое в кажущейся тишине, вскрывать хаос, спрятанный за спокойствием.

– Что, хочешь написать об этом еще одну статью?

– И разбить мечты читателей, которые за вас болеют? – В ее глазах сверкнул озорной блеск. – Посиди со мной. Это меньшее, что ты можешь сделать после того, как годами возвращал мои письма непрочитанными – как невежливо! Если кто-то из нас и имеет право быть обиженным, то это я.

Дэрон почесал затылок.

– Как ты можешь меня винить, Лотти? Мне нужно было время.

– Мне тоже, но я почему-то не отгородилась от всего мира, – возразила она.

– Нет, ты предпочла рассказывать чужие истории ради собственной выгоды. Как всегда.

Та даже не поморщилась, неподвижно уставившись на него.

– Это моя работа, Дэрон. И Эва хотела бы именно этого…

– Не надо. – Он задрожал, чувствуя, как закипает кровь. – Ты не знаешь, чего она хотела бы. Она ни за что не согласилась бы стать заголовком в новостях.

– Но, полагаю, этого хотел ты, раз не попытался мне помешать. Ты вообще ничего не сделал.

«Сделай хоть что-нибудь. Что угодно».

Осуждение. Такое же свежее и острое, как в тот вечер, когда она бросила ему в лицо эти слова.

– Что бы ты там обо мне ни думал, я ищу ответы. До сих пор. – Лотти захлопнула книгу. – Не знаю, чем ты занимался с тех пор, как потерял ее. Но я подумала, что ты, возможно, тоже ведешь поиски. Особенно когда узнала, что ты вдруг решил отправиться сюда.

Он скрестил руки на груди.

– Чем я здесь занимаюсь, не твое дело.

– Мое, если это касается ее. – Она сняла очки, словно желая убедиться, что они не помешают ей метать молнии из глаз. – Я не настолько наивна. Иначе стал бы ты из кожи вон лезть, чтобы стать судьей в маленьком цирковом шоу? И не где-нибудь, а в Глориане, который, как мы знаем…

– Оказался очередным тупиком, – закончил он. – Здесь нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Лучше уезжай, пока еще можешь.

– Ты серьезно? Не важно, тупик это или нет, с этим городом в любом случае что-то не так,