– Может, так и есть. Может, проклят весь город. Никто не знает, что происходит. Неужели вы и впрямь готовы рискнуть и разгневать неведомую силу, которая удерживает вас здесь?

– Мы не прокляты. – Мэр Эйлин запустил руку в волосы. – Мы заключили неудачную сделку. А разрывать сделки у нас тут не принято.

– Правда? – Лотти принялась что-то царапать в блокнотике. – А почему?

Мэр Эйлин часто заморгал, на мгновение потеряв дар речи, а потом напрягся до выступивших на шее вен, заметив блокнот.

– Что вы такое пишете? Вы… Я запрещаю вам это публиковать. – Чем больше Лотти записывала, тем сильнее он злился. – Рейн, она нас погубит! Остановите ее!

– Просить меня остановить ее – все равно что предлагать мне остановить бурю голыми руками, – с нежностью возразил распорядитель, упрямо скрестив руки на груди.

– Я не могу допустить, чтобы произошли новые несчастные случаи или пропал еще кто-то из волшеб- ников.

– Волшебники постоянно пропадают. Поразительно, что вы заметили это только сейчас, – с театральным изумлением произнесла журналистка. – Если приглядитесь повнимательнее, господин мэр, беды, свалившиеся на ваше шоу, следуют определенной закономерности. Четверо пропали, трое до сих пор не проснулись, а двое… – Она вздрогнула и предпочла не договаривать. – Охотнику, работающему по такой схеме – с четкой системой, – не понравятся неожиданности. Вы либо продолжите играть в его игру, либо он увеличит масштабы и жертв будет больше.

– Вы предлагаете нам остаться здесь и стать легкой добычей?

– Вы и так уже легкая добыча, – без обиняков заявила она. – Но если вы закончите эту игру прямо сейчас, то получите лишь толпу недовольных зрителей, пустые кресла и бальный зал, на ремонт которого спустили целое состояние.

Мэр скрипнул зубами.

– Разумеется, ничего иного вы сказать и не могли. В конце концов, вы явились сюда, чтобы собрать сплетни для своей газетенки.

– «Собрать сплетни»? Обижаете, – самодовольно ответила Лотти, прежде чем полоснуть словами, словно бритвой. – И пока вы снова не усомнились во мне, господин мэр, замечу, что вы кое-что упустили. – Она сунула ему под нос листок бумаги. – Вы кинулись искать виноватых, толком не осмотрев место преступления.

Мэр Эйлин, прищурившись, взглянул на клочок бумаги, и его лицо побелело.

– «Два зрения», – зачитала журналистка резким тоном. – Вы ведь уже находили такие, верно? Когда четверо участников загадочно исчезли? И когда те трое волшебным образом потеряли сознание?

Все принялись опасливо поглядывать друг на друга. Смятение сменилось подозрением. Дэрон покосился на Каллию и увидел, что даже она опустила взгляд.

– Нет здесь ничего волшебного и загадочного. Если уж хотите искать виноватого, начините вот с этого. – Лотти помахала листком, не давая мэру выхватить его. – Найдите того, кто их оставляет. Он и пытается сорвать ваше шоу.

39

Каллия никогда не испытывала симпатии ни к судье Буке, ни к Роберу, но их страдальческие стоны раздавались у нее в ушах даже тогда, когда улицы опустели и все разошлись спать.

Она не знала, куда девать руки, то и дело сплетая и расплетая пальцы, когда они с Демарко молча пошли к своим номерам. В воздухе как никогда чувствовалось напряжение. Мэр больше не говорил о том, чтобы вышвырнуть ее из шоу, и Каллия не знала, означает ли это, что можно считать Лотти своим главным союзником или что журналистка планирует разоблачить ее и всех остальных участни- ков шоу.

– Вы хотите поговорить о случившемся?

Демарко замедлил шаг, словно тянул время. Казалось, за прошедший час тени у него под глазами стали еще гуще. Каллия тоже чувствовала, как отяжелевшие веки тянут ее к земле.

– Длинный вышел вечер. Думаю, нам обоим пора отдохнуть.

Ей ничего так не хотелось, как добраться до номера и рухнуть на кровать, но эта картина вызывала чувство одиночества. Даже Демарко помедлил, глядя на дверь своего номера.

– Вам не хочется бросить все это и сбежать, не оглядываясь?

С ее губ сорвался смешок.

– Вы что, приглашаете меня сбежать с вами?

– А вы бы согласились?

Отличная идея, когда у них нет выбора.

– Куда бы мы отправились?

– Куда угодно. – Он покрутил ключ от номера между пальцами. – Мне все равно. Я, можно сказать, объездил весь Сольтер с гастролями, поэтому первый город выберете сами.

– А если я не хочу в город? – возразила она, делая шаг к нему. – Если я хочу в открытое море?

– Тогда добудем лодку и посмотрим, как далеко она нас увезет.

У Каллии внутри снова все связалось в тугой узел. Ее переполнило тепло, такое же, как в оранжерее, когда он обнимал ее в танце, далекая музыка лилась сквозь стекло, а под ухом билось его сердце. Когда они покачивались так медленно, что это уже едва ли походило на танец.

– Оранжерея, – начала Каллия, почувствовав, что Демарко вспомнил о том же. Узел внутри затянулся еще туже. – Много времени вы на нее потратили?

– Пришлось просто сделать несколько заказов и организовать доставку. Это чепуха, честно. – Он почесал затылок, опустив взгляд в пол. – Я даже не закончил. Вы увидели все раньше, чем я планировал.

Ее сердце пропустило удар.

– А какой был план?

– Это уже не важно.

– Мне важно. – Она сглотнула, пытаясь справиться с чувствами. – Ну же, скажите.

Несколько недель назад Демарко отвернулся бы к двери, на прощание бросив ей холодное «доброй ночи». Теперь же он вздохнул и расправил плечи, как будто ему нечего было терять.

– Сначала вы побеждаете в шоу, – объяснил он. – Несмотря на попытки остальных судей занизить вам оценку, зрители в восторге, и вы занимаете первое место с огромным перевесом. Все собираются на праздник в «Приме». Шампанское и цветы, притворные улыбки тех, кто в вас не верил. Вы какое-то время развлекаетесь, раздражая тех, кому утерли нос. – Демарко фыркнул, прежде чем продолжить. – Потом мы с вами и Ааросом заглядываем на гораздо более веселую вечеринку в шатрах Триумфаторов. Музыка там точно лучше. И конце концов я бы придумал повод в последний раз зайти в поместье Ранца. И тогда я бы…

В это мгновение Каллия поцеловала его. Мягко и коротко.

«Спасибо».

У нее внутри все вздрогнуло. Они соприкоснулись кожа к коже, грудь к груди, и Каллия почувствовала его тепло.

И отстранилась раньше, чем он успел ответить.

– Простите. – Ее щеки залил румянец, а внутри все горело. Демарко молчал. Его лицо снова окаменело.

– Я не… – Она сглотнула, чувствуя себя глупо. Как же глупо. – Зря я это сделала.

Он просто уставился на нее, то ли соглашаясь с ее словами, то ли просто в изумлении. Каллия не