как разумного, если ты закупишь у своих сородичей хороший запас этого великолепного пива, — выдал вдруг Эдер, и, подумав, добавил: — И сохранишь его от бездонной глотки Рекке.

— Это была самая наглая и оскорбительная просьба, которую я когда-либо слышал, — лениво ответил Кьелл. Полный желудок и лёгкий хмель привели его в хорошее настроение. — Растешь над собой, молодец. Не, пяток хороших бочек римсйодды мы, разумеется, купим — так и так собирался это сделать. К кому за этим пойти, а, Вальбрендхюр?

— Это к Нивардиру, — отозвался все возящийся у очага эльф. — Эг свер[21], он варит если не лучшую римсйодду на всем побережье, то одну из лучших точно. А мой сосед Хравнкелл гонит отличный эккевит[22]. Если захотелось свежей рыбки, тебе поможет Карлёд, он любит выйти в море с сетями. Мясо найдётся у знакомого тебе Хафйорна, как свежезабитое, так и мороженое. А вот я делаю замечательный скир хрель[23], не хочешь попробовать, Кьелл?

— Не, меня им мама в детстве перекормила, — ответил тот. — Я был мельче братцев, вот она и старалась. Вот если бы у тебя молочный скир нашёлся…

— Чего нет, того нет, — весело проговорил местный. — Ох уж эти заботливые матери, что только не делают для своих деток. Моя до сорока лет растирала мне нос, когда я заходил в дом, — эльф явно был не прочь поболтать с новоприбывшими.

— А что за штука этот… хрель? — заинтересовался Константен.

— О, это особенный деликатес, который попробуешь только здесь и в Белом Безмолвии, — оживленно ответил Вальбрендхюр. Он явно был энтузиастом традиционной кухни. — Меру китового жира нагревают на очаге, а потом дают остыть. Следом в него добавляют особую штуку, что находят в козьих желудках, мы зовем её абомас[24]. Как следует перемешав, скир хрель ставят в тёплое место, чтобы он дошёл, где-то на денёк. После этого его нужно процедить, и вот, блюдо готово. Если все проделать верно, получается просто объедение. Попробуешь, брётир? — он достал из стоявшего у стены короба глиняный горшок, сильно пахнущий рыбой, и чуть слабее — тухлятиной. Константен, оторопело понюхав воздух, торопливо покачал головой.

— И ты питался этим все детство, Кьелл? — поразился Эдер. — Моё уважение твоей стойкости. Теперь я понимаю, как ты можешь смотреть в лицо смерти, не моргая, да ещё и подшучивать при этом.

— Ко всему можно привыкнуть, — лениво ответил Кьелл. — Вот вы в своём Дирвуде пьёте этот ваш кукурузный горлодер, и нахваливаете. В Дедфайре популярно рисовое вино. У нас — скир хрель. В Иксамитле делают ужасно горький напиток из бобов местного растения, зоко, мне Читупек как-то давал попробовать. В Аэдире тоже что-то такое есть, верно, Алот?

— Из необычной пищи в голову приходят разве что устрицы в собственном соку, — ответил тот. — Интересно, влияют ли особенности диеты на характер разумных? Например, Хуана в массе своей нелюбопытны и тяжелы на подъем из-за того, что окружены тропической фруктовой сладостью, только руку протяни. Рауатайцы, привыкшие к своим неприхотливым злаковым, так же стойки и неприхотливы. Вайлианцы могут быть изощрены и неординарны, как их многочисленные кондитерские изделия. А гламфеллен, с их умением видеть положительную сторону в самых неожиданных вещах, радуют нас этим замечательным пивом и жареной рыбой, — довольно ухмыльнувшись, эльф пригубил из своей кружки. — Как вам такая мысль?

— В твою теорию не укладываются гланфатцы, — возразил Кьелл. — Ну что они там едят? Дичь, овощи, фрукты? И запивают их легким сидром, родниковой водой, и соками тех же фруктов. По твоим выкладкам, они должны быть нацией философов и благородных воинов. А на деле мы имеем банду типов, у которых день не задался, если они не прирежут кого.

— Сразу видно, что в Дирвуде ты так и остался приезжим, — заметил Эдер. — Гланфатцы добавляют в свою боевую раскраску, кароу голан, один примечательный цветочек, что ударяет в голову похлеще крепкой выпивки. А впервые эту раскраску их мальцы наносят на ритуале взросления, в четырнадцать, и потом каждую неделю подновляют, вплоть до самой смерти.

— Я не в первый раз слышу от вас об этих таинственных гланфатцах, друзья. Неужто они и правда настолько кровожадны и безрассудны? Экера, даже нага по сравнению с ними выглядят странноватыми добряками, — Текеху разогрелся настолько, что включился в застольную беседу, и даже скинул капюшоны своих халатов, выпустив на волю светящуюся прическу.

— В гланфатцах мало таинственного, Текеху, — отозвался Алот. — Их традиции просты и безыскусны. Вот послушай…

Оставив согревшихся и размякших друзей сплетничать об аборигенах Восточного Предела, Кьелл отошел предметно побеседовать с Вальбрендхюром о товарах, что может предложить Мертвая Льдина. Они довольно быстро договорились о небольшом караване, что Вестники соберут и отправят к «Онеказе», и Кьелл послал Беодулу телепатическое предупреждение о нем, и наказ сторговать как можно больше, цены не ломить, и, по возможности, обменом избавиться от всякого габаритного груза, щедро заполнявшего трюмы джонки.

«В конце концов, чем я не купец?» думал он, ударяя с Вальбрендхюром по рукам. «Вся эта экзотика может хорошо так продаться в Некетаке. Кроме скир хрель, да.»

Закончив с торговыми делами, Кьелл хотел уже было поднимать своих и двигаться на поиски местной шишки Ватнира, но благодушный застольный гомон прервал незнакомый гламфеллен, верно, один из Вестников, вломившийся в длинный дом, и с порога заоравший, радостно и возбужденно:

— Посланец Римрганда здесь! Он вот-вот приземлится! Скорее, Вальбрендхюр, скорее, брейдюр, поспешите!

Его крик, похоже, услышали в самых глубинах глетчера, до которых дорылись строители длинного дома — наружу, мимо озадаченно моргающих друзей, повалила целая толпа бледных эльфов, радостно переговариваясь на ходу. Вальбрендхюр, спешно убрав от очага все огнеопасное и сняв все готовящееся, рванул наружу одним из первых.

— Чего это они? — озадаченно спросил Константен. — Праздник, что ли, какой?

— Не, ты разве не услышал того крикуна? Посланец Римрганда прилетел. А все, что исходит от Римрганда — полная противоположность праздника, — задумчиво ответил Кьелл. — Поднимайтесь от стола, народ, пойдем поглядим на этого посланника.

***

Они выбрались наружу к самому прибытию посланца, а точнее, приземлению. Безжалостно сокрушив ледяную скульптуру, на небольшую площадь в центре селения рухнул самый необычный из виденных Кьеллом драконов. Мутные, помято выглядящие глаза, порванная во