В то время как следователи в Вирджинии начинали расследование, семья Саклеров планировала большой праздник в Коннектикуте в честь пятидесятой годовщины владения Саклерами компанией Purdue. В 2002 году исполнилось полвека с тех пор, как Артур Саклер приобрел для своих братьев небольшой бизнес по производству патентованных лекарств в Гринвич-Виллидж. Корпорация, которую построили Мортимер и Рэймонд и которую впоследствии модернизировал Ричард, теперь представляла собой чрезвычайно прибыльное предприятие, приносящее более миллиарда долларов в год. Мортимер и Рэймонд все больше отходили от дел компании, чтобы сосредоточиться на своих различных филантропических начинаниях. Недавно Мортимер был награжден орденом Почетного легиона, высшей наградой, присуждаемой правительством Франции, в знак признания его щедрости. В 1999 году британская королева посвятила его в рыцари , как и Рэймонда несколькими годами ранее. (По словам одного человека, который знал их обоих, Мортимер был раздражен тем, что его младший брат, который даже не жил в Англии, должен был получить эти лавры раньше него). Один британский обозреватель в журнале Harpers & Queen ( ) предположил, что такие крупные пожертвования культурным и образовательным учреждениям, которыми братья теперь в основном занимались, - это способ "купить бессмертие".

В 2003 году, когда следователи из Вирджинии разбирали вызванные в суд документы в картотеке отеля Taj Mahal, Ричард Саклер ушел с поста президента Purdue. "Я был активным руководителем до 2003 года", - свидетельствовал он позже. "После этого я был просто членом совета директоров". По правде говоря, это было скорее изменение его формального титула, чем практической роли, и Ричард по-прежнему принимал самое непосредственное участие в повседневной деятельности компании. Он по-прежнему чувствовал огромную личную заинтересованность, когда речь заходила об OxyContin, и навязчиво следил за показателями препарата, требуя регулярных обновлений. "Доктор Ричард должен отступить", - жаловался один из руководителей во внутренней электронной переписке через несколько лет после того, как Ричард якобы "отошел" от дел компании. "Он тянет людей во все стороны, создавая много дополнительной работы и увеличивая давление и стресс". Чтобы занять место Ричарда на посту главы Purdue, Саклеры назначили Майкла Фридмана - того самого человека, который курировал маркетинговую кампанию по продвижению Оксиконтина, вызывавшую теперь столь пристальное внимание. Ричард нанял Фридмана. "Они с Майклом были очень близки", - вспоминает Робин Хоген. "Доктор Ричард был рядом с ним на каждом шагу, как советчик, критик, тренер, болельщик". Но Ричард никогда не был тем, кому можно передать руль. Однажды Фридман пожаловался Ричарду на то, что тот "часто общается с моими подчиненными": "Вы влияете на приоритеты своими сообщениями и подрываете руководство, которое я даю людям. Это подрывает мою эффективность. Ты не остановишься, но это не значит, что это правильно".

Брат Ричарда, Джонатан, и его двоюродные братья Кате и Мортимер со временем также уйдут с поста вице-президента. Но, как позже объяснил один из обвинителей, "эти шаги были для показухи. Саклеры сохранили контроль над компанией". Гордость семьи за OxyContin не уменьшилась ни от прилива смертей, ни от волны гражданских исков, ни от федерального расследования в Вирджинии. На самом деле, когда приближалось празднование пятидесятой годовщины, Кате Саклер больше всего беспокоило то, что Ричард, ее соперник в семье, присвоит себе заслугу того, что именно ему пришла в голову идея препарата - заслуга, по ее мнению, должна принадлежать ей по праву. Саклеры планировали выпустить специальный буклет в честь юбилея, и Кате беспокоило то, как в буклете будет представлена эта важная глава в истории семьи. Ознакомившись с черновым вариантом текста, она отправила отцу письмо с резкими словами: "Я буду решительно протестовать против одобрения любого документа, который предполагает или намекает, как это сделано в этом проекте, что Ричард Саклер был ответственен за идею разработки препарата оксикодона с контролируемым высвобождением. Как вы знаете, когда я рассказала Ричарду о своей идее в середине 80-х, он спросил меня, что такое оксикодон".

Первоначальное обращение юридической службы Purdue к Джеймсу Коми могло оказаться безуспешным, но это не было причиной для беспокойства Саклеров. У них был Говард Уделл, который защищал их, и Говард Шапиро в Вашингтоне, а также Мэри Джо Уайт. И как будто эта команда была недостаточно грозной, у них был "звонарь" - бывший мэр Нью-Йорка Руди Джулиани. Причина, по которой Purdue наняла Джулиани, заключалась в том, что в то время он считался впечатляющей фигурой с национальной известностью. Его имя часто называли в качестве возможного кандидата на президентских выборах 2008 года; многие рассматривали его как предполагаемого кандидата от республиканцев. Джулиани пользовался в Вашингтоне таким авторитетом и узнаваемостью, о которых политические претенденты вроде прокурора Джона Браунли могли только мечтать. В конце концов Джулиани выразил заинтересованность во встрече с Браунли, чтобы поговорить о деле. Прежде чем они сели за стол переговоров, Браунли купил и прочитал только что вышедшую книгу Джулиани под названием "Лидерство".

"Джулиани был хорош в этом деле", - заметил Браунли: бывший мэр не казался особенно хорошо осведомленным в тонкостях дела, но Purdue наняла его не для этого. "Он был очень личным, политическим, легким", - вспоминает Рик Маунткасл, который также встречался с ним. "Они хотели, чтобы дело замяли, а портфолио Джулиани заключалось в том, чтобы прийти и заключить сделку".

Браунли был вежлив. Но он не отступал. "Он не волшебник", - вспоминает он. "Он не мог изменить факты". Его обвинители собрали доказательства настолько вопиющего поведения, что сочли его основанием для предъявления обвинений в уголовном преступлении не только самой компании, но и трем руководителям, которых Саклеры выдвинули в качестве публичного лица "Оксиконтина": Майкла Фридмана, Пола Голденхейма и Говарда Уделла.

В Абингдоне Рик Маунткасл составил секретный документ , известный как , в котором собрал все улики, собранные обвинителями, и изложил суть дела. Документ был датирован 28 сентября 2006 года. Он состоял из более чем ста страниц, являлся результатом пятилетнего расследования и сопровождался скрупулезными сносками. Меморандум представлял собой зажигательный каталог корпоративных злоупотреблений. Дело не только в том, что в нем перечислялись подсудные проступки: в нем с криминалистической точностью обосновывалось, что об этих проступках знали и руководили ими на самом высоком уровне компании Purdue. "Заговорщики обучали продавцов Purdue и предоставляли им учебные и маркетинговые материалы", чтобы те делали мошеннические заявления, утверждалось в записке. Показания Фридмана, Голденхейма и Уделла, данные под присягой, полностью опровергаются документами самой компании, отмечается в докладе. Прокуроры не