"Роберт, - ответила она, - только если это будет полезно для нашего бизнеса".

Осенью 2003 года Барри Майер опубликовал свою книгу "Убийца боли: След зависимости и смерти от "чудодейственного" препарата". Это была новаторская журналистская работа и жестокая оценка воздействия Оксиконтина и вины компании Purdue. "С точки зрения наркотической огневой мощи, "Оксиконтин" был ядерным оружием", - пишет Майер. Руководители Purdue , "казалось, не могли или не хотели предпринимать драматические действия до тех пор, пока обстоятельства или неблагоприятная общественная огласка не заставили их действовать". Но к тому времени было уже "слишком поздно", пишет он. Препарат уже привел к "катастрофе".

Так случилось, что к моменту выхода книги Майера его газета столкнулась с одной из самых серьезных проблем за всю свою 152-летнюю историю. Times обнаружила, что молодой репортер по имени Джейсон Блэр тайно нарушал все правила профессии: Блэр выдумывал персонажей и цитаты, врал, что был там, где не был, плагиатил чужие работы. Это был грандиозный скандал для газеты, вызвавший множество организационных раздумий. Это было интересное исследование контрастных корпоративных культур. Компания Purdue Pharma никогда бы не признала свою ошибку, тем более не стала бы надевать рубашку с волосами и просить прощения. Но вместо того, чтобы не обращать внимания на проступки Блэра или списать их на отдельные преступления одного плохого яблока, Times охватил приступ экзистенциального раздражения и потряс до глубины души. Два главных редактора газеты подали в отставку. Один из них сравнил все произошедшее с тем, что "наступил на мину".

Внезапно почтенная "Нью-Йорк Таймс" стала карикатурой на ненадежность, предметом шуток на ночном телевидении. В период последовавшего за этим самоанализа "Таймс" собрала комитет из двадцати пяти журналистов, чтобы составить список рекомендаций о том, как газета может гарантировать, что подобное больше никогда не повторится. Одно из предложений заключалось в том, чтобы издатель назначил омбудсмена, который мог бы служить своего рода внутренним арбитром, сдерживающим ревностные порывы репортеров и редакторов. В октябре 2003 года газета назначила на своего первого "общественного редактора", журналиста-ветерана по имени Дэниел Окрент.

Окрент не был газетчиком. Он пришел из мира журналов. Но его работа, по его словам, должна была заключаться в том, чтобы внимательно изучить репортажи "Таймс" и выяснить, , "если с читателем обращаются прямо".

В те месяцы, когда он работал над "Убийцей боли", Барри Майер не публиковал в газете статьи об оксиконтине. Но после того как осенью 2003 года радиоведущий Раш Лимбо признался, что у него развилась зависимость от оксиконтина и других обезболивающих, которые ему прописали от болей в спине, Майер написал статью об этом эпизоде. Когда книга была закончена и вышла, казалось, что он снова в строю.

Для руководства Purdue это было тревожно. Они уже много лет жаловались на Майера и его освещение проблемы оксиконтина, утверждая, что он очернил компанию, написав на сайте "сенсационный и искаженный рассказ". Еще в 2001 году Уделл попытался обойти Майера, прибыв в редакцию Times с небольшим отрядом представителей Purdue, чтобы обратиться непосредственно к боссам Майера. Но, к большому разочарованию Уделла, редакторы остались на стороне своего репортера. Газета "отмахнулась от нас", как пожаловался один из коллег Уделла. И Майер не отступил от своей версии.

Теперь, когда "Таймс" была ослаблена, а Окрент искал корм для своей новой роли, Уделл и его военный совет увидели возможность. Они обратились непосредственно к Окренту, записавшись к нему на прием и толпясь в его маленьком офисе на пятнадцатом этаже "Таймс". Они утверждали, что Барри Майеру больше нельзя писать о Purdue или OxyContin для газеты, потому что теперь он опубликовал книгу на ту же тему, а это уже конфликт интересов. Все, что Майер писал в газете, фактически было рекламой книги, утверждал Уделл.

Это был несерьезный аргумент - из тех, которые приводят, когда других аргументов нет. Но были основания полагать, что, если Purdue удастся убрать Майера из этой истории, дела у компании пойдут гораздо лучше. В "Таймс" не было большой команды специалистов, занимающихся "Оксиконтином". Это была команда Майера. Если бы они могли просто убрать его, это дало бы компании гораздо больше свободы.

Уделл утверждал, что публикация "Убийцы боли" представляет собой вопиющий конфликт. Он сослался на письменную политику газеты, согласно которой "сотрудники никогда не должны создавать впечатление, что они могут получить финансовую выгоду от результатов новостных событий", и потребовал, чтобы Майер был снят с репортажа. После встречи Окрент отправил Майеру список вопросов по поводу его репортажа. Майер был в ярости. Ему казалось очевидным, что после скандала с Блэром "Таймс" испугалась собственной тени, а Пердью цинично воспользовался этой возможностью.

Вскоре после того, как он получил вопросы Окрента, Майера вызвали в кабинет Эла Сигала, одного из главных редакторов "Таймс", чтобы обсудить, уместно ли ему писать статью об обезболивающих, когда у него есть книга на ту же тему, которую нужно продать. Конечно, уместно, - воскликнул Майер. Он был экспертом в этом вопросе! Он знал историю досконально! У него были технические знания! У него были источники! И он не просто так упомянул свою книгу в статье Раша Лимбо. Он даже не упоминал Purdue до одиннадцатого абзаца. "Это было очень обидно", - вспоминал Майер много лет спустя. "Я чувствовал, что это было несправедливо".

Окрент опубликовал колонку под заголовком "Можно стоять на принципах и при этом упираться ногами", в которой заявил, что считает репортаж Майера "в целом точным и справедливым", но утверждает, что конфликт интересов действительно имел место. Кто-то может возразить, что Purdue "делает гору из крошечного холмика", - допустил Окрент. Но "репутации" газеты лучше всего послужит, заключил он, "устранение даже малейшего намека на конфликт".

"Ты не будешь писать об опиоидах", - сказал Майеру Эл Сигал. Times отстранила его от работы над статьей. Много позже Окрент укажет на тот факт, что он был еще новичком на своем посту в Times, когда написал колонку о Purdue, и признает, что за прошедшие годы он часто задавался вопросом, "не совершил ли я ошибку". Майер был в ярости - "в бешенстве", - сказал Окрент. По мнению Майера, Окрента "разыграли как лоха", а руководство "Таймс", парализованное страхом за целостность газеты, позволило корпоративным головорезам взять себя в руки . Компания Purdue Pharma совершила вопиющее нарушение, причем нарушение, которое, по мнению Майера, почти наверняка было преступным. В течение двух лет Уделл и другие приспешники Саклера пытались нейтрализовать его, чтобы он не смог