его и вносили в базу данных. По мере того как они знакомились с внутренними документами Purdue и начинали составлять представление о внутреннем устройстве компании, следователи выдавали новые, более подробные повестки. В итоге прокуроры из Абингдона направили компании почти шестьсот различных повесток, изучая конфиденциальные документы Purdue и намечая конкретные области, представляющие интерес.

Для ведения дела Говард Уделл нанял влиятельного вашингтонского адвоката по имени Говард Шапиро, который ранее занимал должность главного юрисконсульта ФБР, а теперь был партнером в юридической фирме Wilmer Cutler Pickering Hale and Dorr. Сам работавший в Вашингтоне в начале своей карьеры, Рик Маунткасл скептически относился к явлению, которое иногда описывают как "вращающаяся дверь". В такой фирме, как Wilmer, многие партнеры занимали высокие посты в Министерстве юстиции, а в Министерстве юстиции многие высокопоставленные политические чиновники в прошлом работали (и, возможно, надеются когда-нибудь снова работать) в таких фирмах, как Wilmer. В результате между ведущими партнерами таких частных юридических фирм и политическими назначенцами в министерстве юстиции существовала неизбежная близость. Зайдите в будний день в модный ресторан рядом с Белым домом, и вы сможете увидеть, как сотрудники юстиции за обедом братаются с врагами. Возможно, у Маунткэстла и была своя фишка на плече; он любил остроумно шутить, что он всего лишь "адвокат из маленькой конторы". Но если Purdue пользовалась услугами такого адвоката, как Говард Шапиро, Маунткэсл опасался, что компания может попытаться выиграть дело не за счет победы по существу, а за счет того, что ее дорогостоящие адвокаты будут действовать через голову Маунткэсла - и через голову его босса, Джона Браунли, - чтобы убедить политическое руководство юстиции замять дело.

Именно так и поступила компания. Пока прокуроры рассылали повестки, команда защиты обратилась напрямую к одному из самых влиятельных чиновников в министерстве юстиции, заместителю генерального прокурора Джеймсу Коми. Послание Коми было простым: прокуроры в Абингдоне сбились с пути, и департаменту необходимо, как выразился бы Говард Шапиро, "обуздать Западный округ Вирджинии". Поэтому Коми поручил Джону Браунли приехать в Вашингтон для встречи. Перед встречей Маунткэсл и Рэнди Рэмсиер подробно рассказали Браунли о найденных ими доказательствах и причинах, по которым это расследование было законным. Затем Браунли отправился в Вашингтон. Но когда он вошел в большой кабинет заместителя генерального прокурора , Коми даже не захотел ознакомиться с доказательствами. Он попросил Браунли кратко изложить общие параметры расследования. Наступил момент замешательства, когда Браунли пришлось объяснять Коми, что речь идет о деле против компании Purdue Pharma, производителя препарата OxyContin, а не Perdue Farms, занимающейся переработкой куриного мяса. Когда он все прояснил, Коми сказал: "Возвращайтесь в Вирджинию и занимайтесь своим делом". Ему не нужно было выслушивать весь брифинг.

Это было большим облегчением. Прокуроры в Вирджинии получили доверие и поддержку Коми - его "верхнее прикрытие", как говорят в Вашингтоне. Поэтому они снова принялись за работу. Рик Маунткасл знал, что им противостоит целая бригада юристов - у Шапиро, вероятно, было двадцать помощников в его юридической фирме, работающих над этим делом, насколько знал Маунткасл, - поэтому он придумывал маленькие хитрости, чтобы держать своих противников в напряжении. Иногда Маунткэсл ставил будильник на четыре утра в воскресенье, затем просыпался, одевался, шел в офис и отправлял факс юристам Purdue. Таким образом, увидев временной штамп на факсе, они могли подумать, что у адвокатов в Абингдоне тоже есть армия помощников и что они работают круглосуточно.

В дополнение к миллионам страниц документов, которые они получили, следователи провели около трехсот интервью. То, что они обнаружили, было ошеломляющим. Руководство компании Purdue распространяло информацию о своей компании среди властей и общественности так же эффективно, как они распространяли оксиконтин среди врачей. Перед тем как ее уволили, юридический секретарь Говарда Уделла Марта Уэст заметила, что Уделл, похоже, стал параноиком в отношении хранения документов в Purdue и типов заявлений, которые сотрудники писали в письменном виде. Как выяснилось, у Уделла были веские причины для беспокойства. Получив повестки в суд, следователи Браунли собрали в компании электронные письма, служебные записки, протоколы совещаний и маркетинговые планы. Кроме того, они получили полевые заметки, написанные торговыми представителями, такими как Стивен Мэй, в которых фиксировалось каждое их взаимодействие с врачом или фармацевтом. Изучая эти материалы, следователи обнаружили, что почти все основные элементы истории, которую Purdue рассказывала о своем поведении, не соответствуют действительности.

 

Утверждение представителей Purdue о том, что у компании не было причин заранее предсказывать, что Оксиконтин может стать предметом злоупотребления, подрывается их собственными документами. Те самые руководители, которые давали показания о том, что у них не было никаких признаков значительного злоупотребления MS Contin, неоднократно переписывались по электронной почте на эту тему. "Когда я был менеджером на Среднем Западе... я постоянно и отовсюду получал подобные новости о MS Contin", - написал один из сотрудников компании, Марк Альфонсо, в электронном письме от июня 2000 года. "Некоторые аптеки даже не продавали MS Contin, опасаясь, что их ограбят". (Майкл Фридман, переслав письмо Говарду Уделлу, спросил: "Вы хотите, чтобы вся эта переписка велась по электронной почте?")

Но еще одна причина, по которой компания Purdue должна была предвидеть возможность злоупотребления препаратом, заключалась в том, что ее собственные внутренние исследования показали, что терапевтический эффект OxyContin часто не соответствует заявленному. В одном из клинических исследований Purdue, проведенных среди пациентов с остеоартритом, двое из семи испытуемых сообщили, что испытывают синдром отмены, когда прекращают принимать даже малые дозы препарата. Тем не менее, на сайте в окончательной упаковке OxyContin утверждалось, что пациенты, принимающие дозу 60 миллиграммов или меньше, могут прекратить прием препарата "резко и без происшествий", а обвинители Браунли обнаружили, что торговый отдел получил указание распространять статью, утверждающую, что при прекращении приема низких доз синдрома отмены не возникает.

Когда в 2001 году Барри Майер взял интервью у Фридмана, Голденхейма и Уделла, они сказали ему, что были совершенно удивлены, узнав, что люди могут растворять оксиконтин в воде, а затем вводить препарат внутривенно, и что они никогда не предполагали такой возможности. Но, как выяснили прокуроры, компания именно так и поступила, проведя так называемое исследование spoon and shoot, чтобы определить, какое количество оксикодона можно получить, растворив одну таблетку в жидкости. Исследование показало, что таким образом можно получить большую часть наркотического вещества, содержащегося в "Оксиконтине". (Согласно выводам прокуратуры, компания Purdue, тем не менее, обучила торговых представителей говорить врачам, что препарат нельзя вводить инъекционно).

Можно было бы надеяться, что Управление по контролю за