Шрифт:
Закладка:
Бой продолжался. Один из соперников, более молодой, начал двигаться заметно медленнее.
— Видишь, — сказала дочь лорда Каленовэ, — он сейчас проиграет. По правилам можно сдаться заранее, не дожидаясь серьёзных травм или падения от усталости, но, знаешь, я почти не видела, чтобы кто-то признавал поражение добровольно.
Линдиэль кивнула. Хорошее племя. Гордое, здоровое, сильное.
— Я теперь в своём лесу
Гордо голову несу,
Знаю, если заплутаю — сам тогда себя спасу! — прокричали хором слишком многие, и эльфийки еле сдержались, чтобы не заткнуть уши.
Избитый и обессилевший менее опытный боец упал на снег, попытался подняться, но не смог. Издав победный клич, выигравший сражение мужчина указал пальцем в толпу, и к нему выбежали две закутанные в шерстяные платки женщины: одна дала пахнущее грибами пойло, а вторая принялась обнимать и целовать. Потом появилась третья с шубой из беличьего меха. Мужчина снова издал победный клич, сбросил обувь, снял штаны, голышом побежал к берегу, съехал со склона и нырнул в прорубь.
Так как никто не испугался и даже не впечатлился, Линдиэль тоже осталась равнодушной. Тем временем мужчина вынырнул, ловко вылез на лёд, на ходу обледеневая и испуская пар, словно кипящий котёл, выбрался на берег, влез в обувку, накинул шубу и, попивая грибной отвар в компании трёх женщин, одна из которых забрала его штаны, отправился в сторону палаток.
Под дружные возгласы и развесёлую кошмарную музыку барабанов, трещоток и дудки в круг вышли два новых соперника.
— Проводи меня к Долиону, — полушёпотом сказала дочь Новэ Корабела племяннице. — Я должна увидеться с ним.
Каленуиль радостно кивнула и повела свою королеву к четырём стоявшим отдельно от палаток шатрам, откуда звучала совсем иная мелодия.
***
— Я не могу вернуться в осадный лагерь, — печально сказал после расспросов Долион, стоя рядом со сложенным в шатре очагом. — Не хотел бы говорить о деталях, если позволишь, королева. Чтобы ты тоже не посчитала меня предателем, поясню лишь, что наш отряд разделился для разведки, и именно в тот момент на нас напали. Мы потеряли связь с большей частью соратников, нам ничего не известно об их судьбе. Потом был пожар, когда сгорел лес, в котором мы прятались. И эльфы, и люди потеряли жильё и родных, многих не нашли ни живыми, ни мёртвыми. Я обязан вернуться на восток, чтобы продолжить наше общее дело и, возможно, найти собратьев. Но если я уйду сейчас, это будет позорным бегством, ведь я привёл в Оссирианд Детей Солнца и не могу бросить их в беде.
— Ты не порицание заслужил, воин, — удивляясь своим словам и интонации, произнесла Линдиэль, не узнав собственный голос, — но награду. Если это необходимо, твоя семья может перебраться в Невраст в любое время, и не будет там знать нужды. Ты можешь не беспокоиться о Фирьяр, которых привёл в Оссирианд. Возможно, они не послужат непосредственно Краю Семи Рек, зато встанут на страже всего Белерианда! Тебе же дадут в путь всё необходимое и даже больше. Можешь отправляться на восток немедленно, мои воины проводят тебя. Лорд Каленовэ более не посмеет задерживать тебя, герой. Спасибо тебе от меня и от всего Белерианда.
Каленуиль, Арастур, двое слуг и трое эльфов, находившихся в шатре с Долионом до прихода гостей, захлопали в ладоши, даже менестрель, ласково обнимавший лютню, отложил инструмент.
— Я торжественно заявляю, — чувствуя небывалый прилив сил из-за поддержки подданных, продолжила говорить Линдиэль, — что отныне леди Каленуиль — наместница королевы Оссирианда, пока я отстутствую. В это время править Краем Семи Рек будет совет вождей Лайквэнди, которых выберет народ. Как только мы решим проблему с лордом Каленовэ, я отправлюсь на запад защищать нашу землю от Моргота, потому что это мой первоочерёдный долг.
Долион, стоявший с растерянным видом, восхищённо взглянул на Линдиэль, поклонился и встал на колено. Его примеру последовали и остальные мужчины.
— Садитесь, отдыхайте, — улыбнулась королева, — и налейте уже мне вина, я устала и замёрзла в пути!
Дочь лорда Новэ не знала точно, на что рассчитывала, говоря эти слова, поэтому была совершенно ошарашена, когда просьба породила бурную реакцию подданных. Откуда-то взялись тёплые одеяла, мягкие подушки, горячее вино, жареное мясо с травами, начались весёлые рассказы, а Долион со смехом сообщил, что самым полезным приобретённым на востоке навыком стало умение воровать лошадей у морготова прислужника.
А потом сквозь летевшие отовсюду слова начала пробиваться красивая грустная мелодия, и в какой-то момент пение менестреля заполнило весь мир, вытеснив из него реальность, заставив вернуться в прошлое:
— Которую неделю
Метут метели,
Не видно неба над землёй.
И вдруг в такую вьюгу
Столкнулись мы друг с другом,
В саду, где встретились весной.
Зимний сад, зимний сад
Белым пламенем объят,
Ему теперь не до весны.
Зимний сад, зимний сад,
Белым сном деревья спят,
Но им, как нам, цветные снятся сны.
Наверное, случайно мы друг от друга втайне
Вернулись оба в этот сад.
Расстались мы однажды, и нам уже неважно,
Кто прав из нас, кто виноват.
Наверно, мы напрасно
В былой вернулись праздник,
Когда такие холода.
И, как другим прохожим,
Нам холодно, но всё же
Зачем-то мы пришли сюда.
Линдиэль не знала, хотела ли забыть об Астальдо, но сейчас ей казалась приятной боль потери и поражения, когда ранней весной на празднике в Хитлуме благоухали летние цветы. Неуместные, как и любовь юной девы. Сколько прожито жизней и смертей с тех пор? Сколько сказано лишних слов! Сколько ненужных эмоций и глупых ошибок! Но, наверное, иначе было нельзя.
А что теперь? Расставшись с Астальдо почти врагами, дочь лорда Новэ точно знала две вещи: она не станет просить прощения за резкие слова — это раз, сердце всё равно любит и хочет быть рядом с тем, кого ненавидит разум — это два.
И что теперь делать?
— Которую неделю
Метут метели,
Не видно неба над землёй.
И вдруг в такую вьюгу
Столкнулись мы друг с другом,
В саду, где встретились весной.
Зимний сад, зимний сад
Белым пламенем объят,
Ему теперь не до весны.
Зимний сад, зимний сад,
Белым
