Шрифт:
Закладка:
Но как только подруга подняла трубку, стало ясно, что говорить Ариадна не может. Она может только прошептать в трубку:
– Приезжай, пожалуйста.
– Что-то случилось? – тут же всполошилась Женя.
– Нет… да… – и Ариадна заплакала.
– Ты заболела, упала, травма?
– Нет, просто… просто… приезжай.
– Хорошо. Я уже на стоянке, если в пробку не попаду, буду минут через двадцать.
Судя по той скорости, с которой Женька прибыла, в пробку она не попала.
– Рассказывай, что случилось! – с порога скомандовала Женя. – Почему ревешь?
И Ариадна рассказала. Про букет, про свою робкую надежду, лифт и крах мечты. А потом про план уехать в Хабаровск или в Петропавловск-Камчатский.
Пока Ариадна ей все это вываливала, Женька хозяйничала на кухне, резала бутерброды, огурцы и болгарский перец, заваривала чай, открывала коробку привезенного с собой зефира.
– Дурак твой Марк, – вот и все, что она сказала в итоге, выслушав трагичный рассказ Ариадны.
– Да?
– Да. А из-за дураков плакать нечего. Бери лучше бутерброд.
Ариадна послушно взяла, положила на него кружочек огурца и стала есть.
– Совсем дурак? – уточнила на всякий случай.
– Совсем, – припечатала Женька. – Хотя с виду и по разговорам мне понравился, но если парень почти ночью дарит цветы по дружбе, а потом идет целоваться с другой, то он просто идиот, прости.
Ариадна шмыгнула носом. Стоит признать, что Женька была права.
Подруга сидела напротив, пила чай, а Ариадна смотрела, как у нее на запястье поблескивает золотой браслет с подвеской. Красиво. И вообще, Женька вся красивая, а после того, как повстречала Дана, – просто расцвела. Вот Женька умеет выбирать не идиотов.
Глаза снова наполнились слезами.
– Но-но-но… жизнь на Марке не заканчивается, поверь мне. Может, все как раз совсем наоборот. Знаешь, у меня есть кружка – сувенир из Питера, на ней написано: «Найди солнце в дождь». Солнце никуда не делось, оно просто спряталось. А потом обязательно появится, вот увидишь. Может, тебе и правда лучше уехать на какое-то время.
– В Хабаровск, – обреченно сказала Ариадна.
Идею с Хабаровском Женька не поддержала, зато про Рязань выслушала с интересом. Ариадна не заметила, как умяла три бутерброда и два зефира. На душе немного полегчало. И грядущее участие в ярмарке уже казалось новой яркой страницей в ее жизни. После чая они сидели с планшетом – подавали заявку на участие.
А на следующий день Ариадна позвонила отцу, сказала, что собирается скоро приехать в Рязань. Спросила, сможет ли он ей помочь со съемом небольшой квартиры, потому что, скорее всего, Ариадна останется в городе на некоторое время. У нее большой важный заказ, сжатые сроки, и не хочется отвлекаться. Папа обрадовался, сказал, что ни о какой съемной квартире не может быть и речи, когда у них есть свободная комната. Ариадна предупредила, что привезет с собой много материала и, наверное, будет мешать.
– Никому ты мешать не будешь.
Потом была встреча с Надин, изучение образцов и закупка материала, отмена нескольких запланированных мастер-классов в «Жирафе». Ариадна сослалась на участие в ярмарке.
Через несколько дней, ранним субботним утром, загрузив в «Мазду» прихватки, чехлы для чайников, лоскутные покрывала, тряпичные куклы, материал для будущих скатертей и салфеток, а также швейную машинку, Ариадна с Женькой тронулись в путь.
Ариадна в тысячный раз сказала себе, что начинает новую жизнь. Звучало это неубедительно, но очень хотелось верить, что со временем все получится. Пока стояли в пробке на МКАД, она дрожащими пальцами заблокировала номер телефона Марка и удалила переписку с ним.
Все. С чистого листа – значит, с чистого листа.
2
Женя возвращалась в Москву и думала об Ариадне. Хорошо бы, подруга встретила кого-нибудь в Рязани, какого-нибудь симпатичного парня, закрутила бы с ним роман и забыла о своем Марке.
Свалился как снег на голову и мучит бедную девочку. А самое главное, даже не подозревает об этом. Друг!.. Дурак.
Ариадну в Рязани действительно ждали и искренне обрадовались ее приезду, а Женю не отпустили в обратный путь, пока не накормили. Папа Ариадны немного суетился, сразу показал свободную комнату в просторной пятикомнатной квартире, отнес туда швейную машинку и тяжелые свертки с тканью, все время качая головой:
– Разве можно девушкам такие тяжести поднимать?
Папу успокоили, сказав, что в машину все это загружали не они.
Действительно, с переносом вещей помог Дан, потом он попросил Женю ехать аккуратно и поцеловал в губы, а Ариадну в щеку. После чего, махнув рукой на прощанье, уехал домой. Что-то у него не ладилось с диссертацией. Дан не очень хотел говорить на эту тему. Женя решила, что лучший вариант – не трогать его, дать спокойно заниматься.
Тем более что самой Жене было о чем подумать. У нее имелась собственная проблема – приглашение Льва Циммермана в ледовый спектакль.
Почему всегда так? Почему не получается спокойной жизни? Вот, кажется, наконец все наладилось. Есть прекрасная работа, есть парень, который… который нравится, с которым настолько здорово, что просто боишься загадывать на будущее, чтобы не сглазить. Даже в своих чувствах боишься копаться, потому что знаешь, как заканчивается любовь. А здесь не хочется, чтобы заканчивалось. И все хорошо!
Но однажды звонит Лев Циммерман, и жизнь, с таким трудом выстроенная, начинает потихоньку рушиться.
Каждый день Женька думала о его предложении. Она закрывала глаза и видела лед, и себя на этом льду, и полные трибуны зрителей, и звук аплодисментов. Она чувствовала, как конек касается твердого льда и танец начинается. Ощущение до мурашек, до дрожи.
Потом Женя уговаривала себя, что все это ерунда и надо собираться на работу, там дети ждут. А внутренний голос шептал: «Второй раз не предложат. Кто тебя помнит? Да и Циммерман, если бы случайно не встретил на катке, не вспомнил бы».
Что делать? Как быть?
Решение зрело, и, хотя Женя еще не озвучила его даже самой себе, это решение уже сказывалось на ее жизни.
Женя начала приводить себя в форму. Никаких булочек, никаких пицц и салатов с майонезом. Овощи, отварное мясо, рыба, йогурты. Вместо десерта – немного мармелада.
Утро начиналось с пробежки. Первые два дня тело болело, но потом привыкло.
Здравствуй, спортивный режим! Я возвращаюсь.
Дан никак все это не комментировал. Он перешел вместе с ней на здоровое питание, спрашивал, как проходят тренировки, будил на пробежки, если она не слышала будильник, и меньше шутил.
Это все из-за диссертации, уговаривала себя Женя. Какие уж тут шутки, когда, судя по обрывкам услышанных телефонных разговоров, предстоит много всего переделывать,
