— Я хочу сделать все как положено, — произнес Ферд негромко. — Сейчас, когда закончится расследование… Я же понимаю, что ты не та девушка, с которой можно просто целоваться посреди улицы.

Что-что-что?

Лина широко распахнула глаза, глядя прямо перед собой и не веря своим ушам.

Нет. С ней как раз нужно целоваться прямо посреди улицы. Сейчас. Ей это необходимо. Не когда закончится расследование, а сейчас, сегодня. Он тот, кто ей нужен, она так решила.

Наплевав на все выдуманные запреты, Линетта повернулась к спутнику лицом, запрокинула голову и привстала на цыпочки. Если он обиделся на ее холодность, решив, что Лина из тех, кто категорически не приемлет любую близость, кроме держания за руку, до свадьбы, то это ничего, она просто сделает первый шаг.

Ей нужен этот поцелуй. Сейчас. Как воздух. Иначе она наломает таких дров…

Поцелуй. Прямо сейчас. Как печать. Как знак, что они вместе. Что у них все-таки настоящее свидание, а не дружеская прогулка.

Линетта потянулась к нему, а он… отклонился.

— Если ты делаешь это ради меня, то не нужно, — сказал Ферд, ласково проведя кончиками пальцев по ее щеке. — Я готов ждать.

О боги. На какой пьедестал он ее превознес? Она живая женщина, а не статуя в храме.

— Что? — И только по тому, как приподнялись брови мужчины, Лина поняла, что произнесла это вслух.

— Я готов ждать и сделать тебе предложение по всем правилам, когда мы закончим с этим делом, — повторил Андер то, что уже, по сути, сказал несколько минут назад, только другими словами и уже прямо говоря о свадьбе.

Она едва не рассмеялась. Свадьба, перед которой избранницу нельзя даже поцеловать в губы, чтобы… что? Чтобы не попрать ее целомудрие?

Головой Лина понимала, что Ферд поступал благородно, готов был ждать и сделать все по правилам. По правилам, чтоб их, действующим лет пятьдесят назад.

И ей не в чем было его винить — только себя. Потому что заигралась с образом "святоши". Потому что настоящая Линетта Деверо была не способна оправдать возложенных на нее ожиданий.

Лина отвела взгляд и отступила, обняла себя руками и уставилась на несчастный фонтан перед собой. Фонтан, который никогда фонтаном и не был. Неправильный, сломанный изначально. Сейчас она ощутила себя такой же.

— Что с тобой? — Ферд подошел ближе и положил руки ей на плечи. — Я тебя чем-то обидел?

Она мотнула головой и накрыла его ладонь своей.

— Нет, конечно, нет.

* * *

В таверне "Подкова" было многолюдно и оттого несколько душно. Или это ей так показалось, когда она вошла внутрь из вечерней прохлады?

Остановившись у порога, Лина повертела головой по сторонам, высматривая компанию магов.

— Здравствуйте, — раздался голос откуда-то сбоку, — к сожалению, сейчас все столы заняты, но вы можете…

Лина повернулась, и женщина прервалась, мгновенно ее узнав. Строгое платье с глухим воротом и узкими длинными рукавами и белоснежный передник. Русые волосы, собранные в аккуратную косу, переброшены на одно плечо и украшены тонкой коричневой лентой под цвет платья. Поверх них — такой же, как фартук, белоснежный чепец. В "Подкове" так одевались все подавальщицы. Люси, не раз навещавшая Дорнана в общежитии сразу после работы, часто приходила в точно таком же наряде, порой даже не снимая передника.

Но сегодня ее встретила не Люси.

— Агнесса? — Лина не поверила своим глазам.

Да, за какие-то пару недель невозможно стереть с лица следы многолетнего пьянства. Но женщина была трезва, опрятна и, судя по форме, оказалась здесь не случайно.

— Здравствуйте, — с достоинством произнесла мать Моррена и Лилли. — Да, я здесь работаю. — Она бросила взгляд куда-то в сторону. — Пока на испытательном сроке, но хозяин заведения говорит, что я хорошо справляюсь.

Линетта просто не верила своим глазам. Разве так бывает? Это же…

— Агнесса, это чудесно, — выпалила она, не скрывая своих чувств. — Я так за вас рада.

Женщина сдержанно улыбнулась и потупилась. Никакой агрессии, злости или отчаяния, которые исходили от нее прежде едва ли не волнами. Спокойная, собранная, уверенная.

Агнесса снова бросила взгляд в полный зал.

— Так вам нужен столик? — напомнила о том, что не может прохлаждаться, пока таверна полна посетителей.

— Меня ждут, — улыбнулась Лина, уже давно заметившая сослуживцев, расположившихся за сдвинутыми вместе столами в конце зала. — Но я правда очень рада, что вам удалось найти работу.

Просто удивительно, Люси так часто жаловалась на своего начальника, что Линетта считала владельца таверны человеком жестким и во всем ищущем личную выгоду. А оказалось, и ему не чуждо сочувствие. Ведь женщину с таким прошлым, как у Агнессы, да еще и с пристрастием к алкоголю, никто не желал брать на приличную работу. А выяснилось, что стоило дать ей шанс…

— Мне помогли. — Та снова сдержанно улыбнулась. — Мне надо работать, госпожа Деверо. — Кивнула и, подхватив с прилавка поднос, поспешила в зал, где ее уже заждались.

Линетта проводила женщину растерянным взглядом. Помогли, значит…

— Деверо, — заметившая ее издали Лукреция поднялась из-за стола и замахала над головой рукой. — Иди к нам, Деверо.

Судя по тому, как раскраснелось лицо темной, выпить она успела уже порядочно. Кроме того, несмотря на зарытый топор войны, в такую бурную радость по поводу ее прихода на трезвую голову Лина ни за чтобы не поверила.

Она махнула рукой в ответ. Сбросила с себя плащ, повесила его на вешалку у двери. После чего расправила плечи и уверенно пошла к празднующим сослуживцам.

По пути завела руки назад и расстегнула проклятую пуговицу на душащем ее вороте платья.

Хватит с нее, довольно.

ГЛАВА 8

Когда Линетта подошла к общему столу, то сразу же заметила сидящего во главе Роя Фангса. Немного бледный, несколько осунувшийся, тем не менее он был живее всех живых и при виде нее улыбался от уха до уха. Лина даже смутилась.

— О, моя спасительница, — провозгласил он, перекрикивая остальных.

— Ну-ка. Освободите спасительнице место, — немедленно поддержала напарника Лукреция.

Кажется, впервые за год с лишним работы в Прибрежье коллеги и правда были рады ее видеть. И даже в этой "спасительнице" не было привычной издевки.

А компания и впрямь собралась немаленькая: почти все маги гильдии, включая отряд целителей. Даже особенно не любящий темных Тиссен развалился на лавке, опершись спиной о стену, и благодушно взирал на окружающих, сжимая в пухлых пальцах огромную кружку с чем-то пенным.

— Садись, садись, — замахала Лине Лукреция, когда другие потеснились.

Ее усадили в конце стола, прямо напротив самой Лу и Айрторна, поглядывающего на напарницу с