Шрифт:
Закладка:
Казалось, тот напрягся еще сильнее. Более того — посмотрел по сторонам, будто боялся, что их подслушают. Но ближайший стол пустовал, следующий располагался слишком далеко, чтобы оттуда можно было что-либо услышать. Подавальщица крутилась в другом конце зала.
— Я могу рассчитывать на то, что это останется между нами? — спросил он, понизив голос и склонившись над столом, чтобы сократить между ними расстояние.
— Конечно, — заверила Лина.
— Ренье — главная кандидатура. У него нет алиби, он оставался у трупа кузнеца один, он был в лесу, когда исчезла яма. Но доказательств пока нет. Поэтому я прорабатываю все варианты.
Линетта почувствовала, как в горле встал ком. Она упорно не верила, что это мог быть ее бывший напарник, но в то же время не смела с абсолютной уверенностью утверждать обратное.
— Погоди, — Лина вдруг вспомнила показавшийся ей важным факт, — Моррен же видел кого-то на берегу, в то время как Ренье был со мной.
Андер скривился и тяжело вздохнул. Глянул на нее исподлобья.
— Кого он там видел в темноте? Мужчину, женщину? Мага или нет? Это мог быть кто угодно, вплоть до случайного свидетеля, испугавшегося, что его свяжут с убийством, и скрывшегося. Или же Ренье мог кого-то специально подослать, чтобы отвести от себя подозрения. Вариантов масса… Если там вообще кто-то был, — добавил, помолчав. — Показания мальчика в первый и во второй раз разнятся.
Лина понуро кивнула.
— Я поняла.
— Не ходи с ним никуда одна, ладно? — серьезно попросил Ферд, и Лине не оставалось ничего, кроме как кивнуть.
Впрочем, независимо от его подозрений, она с трудом могла бы представить себе ситуацию, в которой пошла бы куда-то с Ренье. Тот даже не здоровался, когда видел бывшую напарницу в коридорах или на собраниях.
— И еще кое-что. — Андер снова помедлил, подбирая слова. А Линетта вдруг испытала раздражение. Ну неужели нельзя сказать то, что думаешь? К чему эти словесные па? Но грубые слова так и не сорвались с ее языка, потому что она сама вела себя с ним не лучше: старалась соответствовать… боги знают чему. Тому образу, который сама на себя нацепила в начале их общения? Образу "святоши", который так не любила Лукреция? — У Ренье есть женщина?
— Что? — Она удивленно моргнула.
— Женщина, — спокойно повторил сыскарь. — Подруга. Любовница. Мать. Сестра. Кто-то близкий — женщина.
Лина нахмурилась, вспоминая, но ничего не приходило в голову. По крайней мере, она ни разу не видела бывшего напарника с кем-то женского пола, кроме коллег из гильдии. О родственниках слышала лишь краем уха.
Покачала головой.
— Я не в курсе его личной жизни. Знаю, что у него есть сестра и пятеро племянников, но это все, что мне известно. Прости, — зачем-то еще и извинилась. Захотелось отвесить себе подзатыльник. — А почему ты спрашиваешь? — Попыталась снова собраться.
— Есть свидетель, который видел, как Веренс уходил из дома в компании мужчины и женщины в черных плащах. — Ферд поморщился. — Со спины, естественно. Никаких примет, кроме того, что мужчина был высоким и худым, а женщина ниже и… — Пауза, взгляд из-под ресниц на сидящую напротив Лину и явно прямая цитата: — А женщина с "аппетитной кормой".
Лина не выдержала и рассмеялась.
Между бровей мужчины залегла морщинка.
"Ну смешно же" — хотелось возмутиться ей, но она заставила себя посерьезнеть. Может, он и прав: тут три трупа, а Лина ржет, как глупая лошадь. Четыре, поправила она себя — был же еще чей-то скелет из ямы.
— Значит, мужчина и женщина, — пробормотала задумчиво. — Еще страннее.
— Хоть что-то, — не согласился сыскарь.
К Моррену приходил мужчина, и он был один. И это почему-то прекрасно вписывалось в картину, которую Лина уже нарисовала в своей голове: маньяк, книга, темный ритуал. И тут — женщина.
— А они были магами или нет? — ухватилась за соломинку, но сыскарь покачал головой.
— Свидетель не маг, зато пропойца. — У него дернулся уголок губ. — Поэтому все, что он запомнил, это "корма".
Линетта потупилась. Почему-то слово "корма" относительно к женским прелестям вызывала у нее воистину неуместное веселье.
Тем временем Ферд залпом допил остатки своего чая и вернул опустошенную чашку на стол.
— Пойдем прогуляемся? — предложил, посмотрев на Лину с улыбкой. — Ты же знаешь, это мое больное место: как начинаем говорить о работе, я увлекаюсь, — прозвучало как извинение.
Она улыбнулась в ответ и подала руку.
О да, вечерняя прогулка под руку с мужчиной — то, что нужно, чтобы выкинуть из головы все лишнее.
ГЛАВА 7
На улице все ее тревоги и правда отступили. Идти под руку с Фердом было спокойно. Не будоражаще, нет, но надежно. К тому же вечер выдался безветренным и удивительно теплым для стоящего сезона.
Они дошли до фонтана-клумбы, площадь вокруг которого уже начали украшать к предстоящему празднику Середины осени. На высоте в два человеческих роста между фонарными столбами натянули веревки и повесили на них флажки из разноцветных тканей и миниатюрные фонарики также из стекол разных цветов. Сейчас их еще не зажгли, но ощущение скорого праздника уже буквально витало в воздухе.
Задрав голову кверху, Линетта откровенно засмотрелась. Губы тронула улыбка, и как-то само собой вышло, что ее щека прижалась к плечу идущего рядом мужчины.
— Красиво.
— На празднике будет весь город, — сказал Ферд, приобнимая ее одной рукой. — Ты же пойдешь со мной?
— Конечно.
Лина даже не допустила мысли, чтобы отказаться. Конечно же, она пойдет с ним. С кем же еще?
Они остановились у фонтана. Он все так же обнимал ее — очень деликатно, осторожно, едва касаясь, будто она хрустальная и может внезапно разбиться. Она — обхватила его руку чуть выше локтя обеими руками и прижалась щекой к твердому плечу.
Вечерняя площадь была абсолютно безлюдна, фонари на высоких столбах горели неярким, но ровным светом. Тишина, безветрие, приглушенное освещение. Обстановка — интимнее не придумаешь: красиво, романтично, уединенно.
Пахнул легкий ветерок, и развешанные над площадью маленькие фонарики зазвенели, коснувшись друг друга. Будто колокольчики…
Лина приподняла голову, чтобы посмотреть в лицо обнимающему ее мужчине. Их глаза встретились. Ее взгляд скользнул ниже, задержался на его губах — более откровенного намека не придумаешь.
Она даже не сомневалась, что он ее поцелует. Так, как ей сейчас нужно — до головокружения, до выбивания всех посторонних мыслей из головы, до…
Конечно же, он понял намек. Обнял крепче, склонил голову и… коснулся губами виска. А затем так и замер, держа ее в объятиях уже двумя руками,
