— Что скажете по делу о происшествии в доме Кантемира?

— Следствие ведется, господин статский советник.

— Это возмутительно!

— Это как же понимать прикажете, ваше благородие? Вы недовольны тем, что я веду следствие по делу?

— Я недоволен тем, что следствие идет медленно! — заявил Зотов. — Времени прошло слишком много! А только и слышу от вас — следствие идет. Куда оно идет? К моей ссылке в Сибирь? С этим я не согласен, господин надворный советник.

— Но я потерял несколько недель из-за неприятностей с тайной канцелярией. Сие не моя вина, господин статский советник! И не я отправил господина Тарле и господина Дурново в Архангельское! А именно нападение на них и стало последней каплей гнева императрицы!

— Я в этом вас и не виню, господин Волков. Но я хочу знать, как долго вы еще будете разбираться в деле?

— Я многое узнал, господин статский советник.

— Тогда говорите! Говорите все! Прошу вас сесть!

Волков сел на стул.

— Говорите! — приказал Зотов. — Ибо мне обер-гофмейстер такого наговорил! Иностранные послы из-за сего дела в письмах своих многие напраслины возвели на нашу государыню. Мол дикая у нас страна! Варварская.

— Могу сказать, что никаких вурдалаков и оживших покойников не было, господин Зотов. В доме Кантемира все сие было устроено нарочно.

— Это как?

— Со смерти холопа Тишки все началось. Поползли по Москве слухи вредные о вурдалаках и колдовстве Кантакузенов. Стряпуха дома Кантемиров показала, что видела мертвого холопа, который якобы в дом своего господина явился.

— Я это знаю! И та стряпуха, потом сама в бега подалась.

— Она наврала о том, что видела вурдалака. Ей заплатили за сие. Но сделал это совсем не лекарь де Генин.

— А кто? — спросил Зотов.

Степан хотел сказать о своих подозрениях относительно Дурново, но передумал. Это напугает Зотова.

— Старуха, которая промышляла ростовщичеством.

— И кто сия старуха? — недоумевал Зотов. — При чем здесь какая-то старуха? Что я доложу? Кто она?

— Бывшая служанка в имении Кантемиров именем Анна.

— Крепостная? — спросил Зотов.

— Нет. Свободная. Имеет собственный дом на Москве и занимается…

— Дает деньги в рост. Сия я понял. И она сейчас на Москве?

— Да.

— Нужно срочно арестовать её.

— Но она умерла, господин статский советник! Однако многое мне рассказала перед своей смертью.

— Пыточные сказки не составлены по форме?

— Нет, — ответил Волков. — Я не арестовывал старуху.

— И что она сказала?

— Что это она стоит за сим делом о вурдалаке. Она действовала через Войку, который и внушал холопам Кантемиров разные страхи, и рассказывал им сказки про упырей.

— Сей Войку в доме Кантемира ныне?

— Нет.

— Как нет? Он лежал там в беспамятстве!

— Уже не лежит.

— А где он?

— Он бежал.

— Это черт знает что, Степан Андреевич! А у меня здесь был сам вице-канцлер! Сам Остерман! И многими бедами грозил и мне и вам! Затем я был во дворце и наслушался грозных слов от самого Левенвольде. А у нас есть мертвая старуха Анна и сбежавший Войку. Пропали Дурново и Тарле.

Статский советник продолжал:

— И никто не знает где они! Охрана вернулась обратно. А ни Тарле, ни Дурново нет! И пропали они по пути в Архангельское!

— Я разберусь с этим в ближайшее время, господин статский советник.

— Нет! Теперь я сам стану вести сие дело!

Зотов принял решение. Надобно все самому обделать.

— Вы? — удивился Волков.

— Я! Мне надобно первому доложить о его окончании! Первому!

— Но я почти…

— Хватит Степан Андреевич! Если я сего не сделаю, то мне конец. Понимаешь? Лишат чинов и наград. И самое лучшее отправят в имение в отставку без пенсиона. А худшее — лишат не токмо чинов, но и имения и спровадят в далёкий Березов. Потому я беру все в свои руки.

— Но что вы можете?

— Я знаю, как сие дело завершить. Твое следствие я закончу. Или мне конец.

— Но не поймать вам настоящего виновника, господин Зотов!

— Сейчас не до того, Степан Андреевич. Сейчас голову спасать надо. Так что не обижайся. Тебе поручаю дело купца Лаптева. И быть тебе сегодня в доме Лаптева и там доподлинно узнать, кто сего купца упокоил.

— Господин статский советник…

— Всё! Я сказал свое слово, господин надворный советник! И более повторять не стану!

Волков поклонился и покинул кабинет Зотова. Его удивила решимость начальника все делать самому. Хотя он знал, что Зотов вынудит некоторых людей низкого звания дать нужные ему показания…

***

После ухода Волкова Зотов приказал слуге разыскать фискала Тайной канцелярии Кауфмана, с которым ранее имел дела. Он передал, что фискал немалую выгоду за сей визит получит. Знал Зотов жадность фискала до золота. Такой мать родную продаст за кошель.

Кауфман скоро прибыл к нему. Он вошел в кабинет Зотова и нагло развалился в кресле. Затем мерзко ухмыльнулся (знал мерзавец, что нужен Зотову) и произнёс:

— Звал, господин статский советник?

— Звал. Ты мне надобен.

— А меня просто так не зовут. Но даром я ничего не делаю, ты знаешь.

— Даром и не надо, Яган. Я тебе пятьсот рублей пожалую.

— Пятьсот?

— Пятьсот.

— И что надобно тебе за пятьсот рублей серебром?

— Надобно знать, кто ныне на Москве есть, кто во врагах матушки-государыни числиться.

— А дело о вурдалаке?

— Я сказал тебе, что мне надобно. Мне нужен враг государыни. Тот, против кого дело именное уже заготовили. Я сего человечка к своему делу привяжу крепко. Итак?

— Измена?

— Государственная измена, — поправил Зотов.

— Таких людишек много. Хоть десяток можно найти.

— Но мне не всякий подойдет. Ты ведь знаешь, Яган, о бедах, что свалились на мою голову?

— Как не знать? Под топором голова твоя, сударь.

— Под топором? Не ссылка? — изумился Зотов.

— Нет. Ты ведь думаешь, что вместо тебя Волков ответит? Ошибаешься. Волкова тебе подставить под топор не дадут.

— Как же так? — вскричал Зотов. — Но Волков сие дело вёл!

— Волкова уберут из-под топора. Для него уже новое дело нашли. Отправят его вскорости за границу.

— Куда?

— В Польшу.

— А мне пропадать?!

Кауфман засмеялся.

— Зачем пропадать? Ты ведь мастер дела стряпать. Я знаю, кто тебе надобен, господин Зотов!

— Говори имя!

— Тысяча пятьсот рублев серебром!

— Побойся бога! — вскричал Зотов.

— Ты, Иван Александрович, сам бога бойся. Ты богат, и твоя голова стоит под ударом. Я могу тебе помочь голову спасти. И за сие тысячи пятисот рублев не жалко.

— Тысяча двести!

— Не торгуйся. Я тебе такого человечка найду, что тебе лишь спасибо скажут. Но ни копейки не уступлю.

— Идет! — согласился Зотов.

— Деньги!

Зотов выложил два кошеля с серебром.

— Здесь точно тысяча