Он лишь развел руками.

— Я все понял, князь, — повторил Волков. — Вы слышите меня?

— Да, Степан Андреевич. Но я не понимаю. Неужели этот разговор с лакеем дал вам все ответы?

— Разговор с лакеем поставил точки. Все нити связались благодаря ему.

— Но как? Неужели вурдалак…

— Никакого вурдалака здесь нет.

— Нет?

— И никогда не было.

— Но я все еще ничего не понимаю, Степан Андреевич.

— Я все вам объясню, князь. Хитрый и весьма опасный человек затеял рискованную игру. Для сцены ему нужен был знатный дом в Москве. И ваш дом подходил как нельзя лучше.

— Но отчего мой?

— Вы потомок Кантакузенов и Кантемиров. Ваши родители прибыли сюда издалека. И древние легенды о вурдалаках должны были сыграть роль.

— Но что стало с Войку? Я не могу этого понять Степан Андреевич.

— С Войку всё в порядке, Антиох Дмитриевич.

— Как?

— А вот так. Вы же слыхали о животном магнетизме?

— Что-то слыхал.

— Вот это и есть главное в этом деле! Магнетизм! Способность внушать! И ваш Войку обладает такой способностью. Вот отчего приставленные к нему слуги говорили не то, что было, а то, что их заставили видеть.

— Заставили?

— Иначе внушили им то, чего не было.

— Но как сие возможно?

— Я не могу вам объяснить, как действует магнетизм. Я и сам этого не понимаю, но знаю, что подобная сила есть и основа её не в магии. Это область знаний еще не доступная широким ученым кругам. С ней экспериментируют немногие в Европе.

— И Войку такой?

— Нет, князь. Войку лишь орудие в руках того, кто стоит за его спиной.

— А ваша жена, Степан Андреевич?

— Моя жена?

— Она как-то связана со всем этим!

— С моей женой произошли некие странные вещи. Войку к ней являлся и пытался запутать меня через жену. Ведь это он приходил к ней, а не его дух.

— Войку был в вашем доме?

— И не один раз, князь. Он хотел заставить меня поверить в вурдалака. Но сейчас дело не в моей жене. Сейчас дело в том, что старуха умерла.

— Старуха?

— Это бывшая служанка вашей матери Анна.

— Анна? Та, что пропала в год смерти матери? В 1713-ом году?

— Это она, князь.

— И она умерла?

— Да.

— Когда?

— Сегодня. Во время моего с ней разговора.

— Во время разговора? Значит, вы поставили её на пытку? — спросил Кантемир.

— Нет. Какая пытка. Я не стал её подвергать даже аресту.

— Но отчего она умерла?

— Умерла во время разговора. Но в вашем доме есть тот, кто знает многое. Потому я сразу прибыл к вам. Поднимемся к Войку и заставим его говорить.

Они поднялись в комнату, где лежал Войку. Никакой охраны у комнаты не было. Слуги князя покинули свой пост.

— Где это они снова? — возмутился Кантемир. — Ведь говорил, двоим сразу поста не покидать. Надобно розог не жалеть, как иные делают! Нельзя с этими людьми по-доброму! Не понимают они языка человеческого! Токмо лупить надобно как скотов!

— Успокойтесь, князь! Может, и нет в том вины ваших слуг. Внутри ведь с Войку кто-то есть?

— У его тела дежурит Данило, — сообщил Кантемир.

— Это хорошо.

Они вошли в комнату.

На полу лежало тело лакея с проломленной головой. На кровати Войку не было. Волков был готов завыть от досады.

— Ушел! Отчего я разу его не арестовал и не отправил в казематы сыскного департамента!

— Степан Андреевич!

— Войку сбежал! Вы видите, князь? Зотову нужно было прислать сюда полицейских для охраны комнаты, как я и просил! Хотя смогли бы разве они удержать Войку?

— Его можно поймать, Степан Андреевич? В этом мое спасение. Может государыня сменит гнев на милость.

— Не думаю, что ныне это возможно, князь. Войку же далеко…

Глава 23

Расторопность господина Зотова

1733 год. Январь

Хроника событий: января, 28 дня, года 1733 от Р.Х.

Москва.

Канцелярия юстиц-коллегии. Зотов действует.

После визита во дворец начальник канцелярии юстиц-коллегии господин Зотов был совершенно уничтожен. До государыни его не допустили. С ним говорил обер-гофмейстер фон Левенвольде. И содержание того разговора было предельно ясно.

— Государыня велела сие дело расследовать со всем тщанием и все слухи вредные на Москве пресечь. Прошло столько времени, а воля её величества так и не исполнена. Усматривает государыня в том преступный умысел или же преступное небрежение. Вы, господин статский советник, довели до того, что послы иностранные в письмах своим государям, о никчемности нашей повелительницы заявить посмели. Не исполняются её приказы! Чиновники достаточного усердия к службе не имеющие определяются к производству в следующий чин. Ведь вы намечены к чину действительного статского советника, сударь? Так вот, сроку вам дано — неделя! И до окончания сего срока сие дело должно быть окончено к чести нашей государыни! А если не будет того, то обещан вам лично гнев императрицы Анны!

Иван Александрович сник под грозным взглядом обер-гофмейстера. Он хорошо понимал, что все его возражения сейчас приняты не будут. Потому возражать не стал. Он молча снес волну негодования царедворца и низко склонился, когда тот, не прощаясь, повернулся к Зотову спиной и ушел.

Все на него хотят повесить. Зотов ответит за все. А здесь не токмо лишение чина и отставка, но лишение дворянства, состояния и отправка в Березов! Туда где князя Меншикова и князей Долгоруких сгноили. А то и голову снимут.

Надобно свою головушку спасать. Но спасти её можно лишь одним способом — найти для плахи иную. Это Зотов хорошо умел делать. Главное, чтобы Волков не мешал. Вступать сейчас с ним в спор дело опасное. Слишком высокие люди стоят за его спиной — Бирен и Прокопович.

Для начала он решил с Волковым переговорить, а затем принять решение…

***

Статский советник вернулся в канцелярию и приказал найти господина Волкова.

— И пусть явится ко мне!

— Так точно, ваше высокоблагородие! — ответил посыльный.

Надворного советника нашли быстро. Он как раз прибыл на место службы и находился за своим столом, перебирал бумаги.

Посыльный постучал, распахнул двери и по-военному доложил:

— Ваше благородие! Его высокоблагородие, господин Зотов, требует вас к себе!

— Сейчас?

— Спехом требует!

— Случилось что? — поинтересовался Волков.

— Прибыл его высокоблагородие из Анненгофа мрачнее тучи. Сразу видно, что без милости его там приняли. Я таким его еще не видел, сколько здесь служу.

— Значит дело серьезное. Сейчас буду у его высокоблагородия.

Степан спехом собрался и вскоре вошел в кабинет начальника канцелярии.

— Здравия желаю, господин статский советник!

— Ах, вот и вы, Степан Андреевич. Вас я и ждал.

— Прибыл