Шрифт:
Закладка:
Дверь распахнулась, и Николай, закутанный в полотенце, вошел в предбанник и дружески улыбнулся.
– Добрый день, господа.
Внезапно полотенце слетело с его могучего торса, и взору влиятельных людей открылась грудь, исполосованная ужасными багровыми шрамами.
Савин засмущался и поспешил возвратить полотенце на место.
– Извините, господа. – Он покраснел, как девушка, впервые увидевшая у себя в комнате молодого человека. – Некоторые считают, что мужчины должны гордиться шрамами, но я, вероятно, не из их числа.
Министры вытаращили глаза. Они поняли, почему французский граф отказался париться вместе с ними.
Быстрее всех опомнился Стамбулов. Он вскочил, подошел к де Тулуз-Лотреку и, взяв его за локоть, усадил вместе со всеми.
– Уважаемый граф, – провозгласил министр, – ваших шрамов действительно нечего стесняться. Господа, перед нами герой войны на Балканах, отмеченный наградами. Я преклоняюсь перед его мужеством и храбростью.
Толстяк дернулся всем жирным телом и закричал:
– Вы правы, Стамбулов. Такой князь нам и нужен!
Молодой человек с тонкой клинообразной бородкой, сидевший рядом с ним, поднял стакан, проревев:
– Да здравствует новый правитель Болгарии!
Краска снова ударила в лицо корнета.
– Но я еще не давал своего согласия, – проговорил он и опустил голову, словно в глубоком смущении.
Министры завопили, перебивая друг друга:
– Граф, мы не воспринимаем отказа!
– Это непорядочно, граф!
Они жужжали, как пчелы, и Николаю захотелось заткнуть уши и сбежать.
Он выдержал театральную паузу и пробурчал, будто через силу:
– Что ж, господа. Я думаю, мое назначение принесет пользу не только вашей, но и моей стране. Поэтому я согласен.
Министры снова завопили, теперь поздравляя правителя Болгарии, и Николай, откинувшись на спинку деревянного, грубо сколоченного стула, мысленно поздравил себя с удачей.
Вчера он весь вечер смешивал краски, чтобы получить багровый цвет, а сегодня в парилке долго рисовал перед зеркалом уродливые шрамы.
Убедившись, что на первый взгляд их не отличить от настоящих, Савин, обмотавшись полотенцем, вышел к министрам.
Чутье опытного мошенника подсказывало ему, что теперь никто не будет возражать против его кандидатуры.
И корнет не ошибся.
Веселая компания разошлась по домам ближе к вечеру.
Николай, шатаясь от крепкой раки, ввалился в холл.
Вежливый портье подскочил к нему и зашептал:
– Господин Савин, к вам этот человек, – дрожащей рукой он показал на темный силуэт в углу.
Николай не счел нужным подходить к незнакомцу. Он без пяти минут князь и не обязан разговаривать с кем ни попадя.
Но незнакомец, мужчина лет сорока, среднего роста, с широким носом и толстыми губами, сам направился к нему. Его невыразительное лицо показалось Савину знакомым.
– Граф де Тулуз-Лотрек? – вежливо осведомился господин.
– С кем имею честь? – Корнет посерьезнел. – Если вы желаете со мной поговорить, то уже очень поздно, а я очень устал. Перенесите ваш визит на завтра.
Незнакомец покачал головой:
– Значит, вы меня не узнали, дражайший граф. Что ж, очень жаль.