поросшими лесом, и надежными источниками пресной воды. Проплывавший мимо Кук назвал этот залив Порт-Джексон, в честь сэра Джорджа Джексона, одного из лордов-комиссаров Адмиралтейства и судьи-адвоката Королевского флота [29]. Почвы там были такими же песчаными, как и на первой стоянке, что не очень-то хорошо для выращивания растений, но, по крайней мере, не заболоченными.

Флотилия переместилась в Порт-Джексон 26 января 1788 года. Над бухтой был поднят британский флаг, знаменующий принадлежность этой земли британской короне. Филлип назвал бухту, в которой стояли корабли, в честь лорда Сиднея, так что и на австралийском континенте все тоже началось с Сиднея, точнее с Сиднейской бухты (странно, что австралийцы так и не удосужились поставить памятник лорду Сиднею, а ведь он его определенно заслужил). Новая гавань нравилась Филлипу гораздо сильнее, чем Ботанический залив, хотя основным ее достоинством он считал то, что «тысяча линейных кораблей могла маневрировать здесь в полной безопасности».

26 января австралийцы отмечают свой главный национальный праздник – День Австралии. Дата празднования могла быть и другой, ведь первые корабли Первого флота бросили свои якоря у австралийских берегов 18 января, а началом заселения Сиднейской бухты (началом создания Австралийского Союза) следует считать 29 января, когда была установлена палатка губернатора. Если подходить к делу с официально-бюрократической точки зрения, то национальный праздник следует отмечать 7 февраля, поскольку 7 февраля 1788 года состоялась официальная инаугурация губернатора Филлипа. Но отмечается именно дата поднятия Юнион Джека [30].

Границы колонии были определены королевским указом – от полуострова Кейп-Йорк на севере до Южного мыса со всеми прилежащими островами на юге, и до 135-го меридиана восточной долготы на западе. Но в реальности, на первых порах, колония представляла собой небольшое поселение. За двести тридцать лет это поселение превратилось в огромный город, в котором сейчас проживает около пяти с половиной миллионов человек. У лорда Сиднея оказалась легкая рука. Впрочем, столица Австралии могла бы называться Альбионом: поначалу Филлип склонялся к этому названию, но потом передумал. И правильно сделал, ведь Альбион в мире только один, другого быть не может.

Британию покинули 1 026 человек, а в Ботанический залив приплыли 1 018: за время плавания 50 человек скончались и родились 42 ребенка.

В 2021 году в Австралии проживало немногим меньше 28 миллионов человек.

Глава четвертая

Our home is girt by sea, our landabounds in nature's gifts [31]

Разочарования

Как и следовало ожидать, дела у первых колонистов пошли далеко не лучшим образом. Это в сказках все складывается гладко, а в реальной жизни на каждом шагу обнаруживаются новые обстоятельства, и редко когда они оказываются благоприятными.

Деревья здесь были большими, если не сказать гигантскими, да вдобавок еще и с твердой древесиной. На то, чтобы срубить и выкорчевать одно дерево, 12 человек тратили 5 дней. Земля же оказалась каменистой и малоплодородной. Здесь и опытному фермеру пришлось бы изрядно постараться, чтобы получить хоть какой-то урожай, а у большинства колонистов вообще не было земледельческого опыта. Первые посевы в Сиднее оказались неудачными, добывать пропитание охотой было сложно, так что колонисты питались тем, что привезли с собой, включая и живность, предназначенную для разведения. Уцелели только лошади, коровы и овцы, без которых невозможно было вести хозяйство, а утки, индейки, куры, свиньи, козы и кролики были съедены. Да, и кролики тоже. В первое пришествие у них не сложились отношения с австралийским континентом, поскольку их не выпускали на волю, а держали в клетках. Но зато когда выпустили… В свое время об этом будет сказано.

Томас Уотлинг. Общий вид Сиднейской бухты на север. 1794

Большие надежды возлагались на то, что вот-вот из метрополии придут корабли с продовольствием, но их все не было. В октябре 1788 года Филлипу пришлось отправить один из своих кораблей к мысу Доброй Надежды за провизией. Этот корабль вернулся в мае 1789 года и на время выправил положение. Колонисты надеялись на второй урожай пшеницы, кукурузы и овощей, ожидавшийся к концу года, но он оказался весьма скудным, и его решили оставить для посева. Весной 1790 года недельный рацион колонистов уменьшился до килограмма солонины, килограмма риса и килограмма муки, причем все продукты были сильно подпорченными вследствие длительного хранения. Если разделить на семь, то получится около ста сорока граммов мяса, риса и муки в день, и это для людей, занимавшихся тяжелым физическим трудом! Охота и собирательство не могли спасти от голода: живности было мало, а незнакомые плоды и коренья колонисты есть остерегались.

Первая карта Сиднея. Июль, 1789

Отдельное разочарование доставил остров Норфолк, на который Филлип уже в середине февраля 1788 года отправил отряд из двадцати четырех человек. Земля там была чуть получше, чем в Сиднее, но первый урожай оказался скудным. Однако хуже всего было то, что местный лен плохо поддавался обработке, а местные сосны оказалась непригодными для кораблестроения. Норфолкская сосна, также известная под названием араукария разнолистная, красива внешне, но древесина у нее мягкая, благоприятная для обитания жучков-паразитов. Кроме того, с возрастом араукария начинает разрушаться изнутри, отчего многие добротные на вид деревья оказываются пустотелыми. Джеймсу Куку надо было везти домой не единичные образцы льна, а добрую охапку для пробной обработки. Да и пару-тройку сосен срубить не мешало, чтобы составить мнение об их качестве.

Сам по себе остров тоже не радовал. Берега его были высокими и обрывистыми, корабли мало где могли пристать, к тому же все бухты оказались плохо защищенными от морских ветров и волн.

Короче говоря, центром кораблестроения Норфолк не стал. В 1814 году колонисты вернулись оттуда на материк, поскольку дальнейшее освоение острова сочли нерентабельным. Но в 1825 году там устроили тюрьму для особо опасных осужденных, отличавшуюся крайне суровым режимом. Губернатор Нового Южного Уэльса Ральф Дарлинг, подписавший приказ об основании норфолкской тюрьмы, прямо говорил, что его целью является создание таких условий, которые станут «наказанием, сравнимым со смертью».

Угроза голода

3 июня 1890 года в Сидней наконец-то приплыл корабль с родины, однако он привез не продовольствие, а пополнение – более двухсот осужденных женщин. Их в колонии недоставало – по одной на троих мужчин, но новоприбывшим мужчины не обрадовались, поскольку видели в них не спутниц жизни, а лишние рты. Затем прибыло еще свыше тысячи поселенцев, и лишь затем пришли судна с продовольствием,