Ромовый бунт

Преемнику Кинга Уильяму Блаю было установлено удвоенное жалованье – 2 000 фунтов в год против 1 000, которую получал Кинг. Слухи о неблагоприятном положении дел в Новом Южном Уэльсе явно успели докатиться до метрополии, и таким образом правительство пыталось заставить нового губернатора действовать энергично и честно.

Неизв. художник. Арест губернатора Уильяма Блая. 1808

Блай сразу же начал принимать меры по наведению порядка в колонии. До поры до времени все было спокойно, но как только он попытался пресечь незаконную торговлю ромом, произошел переворот, вошедший в историю под названием Ромового бунта: 26 января 1808 года майор Джордж Джонстон во главе четырехсот солдат захватил Дом правительства и арестовал Блая. Не нужно рисовать в воображении картины внезапного штурма, осуществленного под покровом ночи: солдаты шли арестовывать губернатора днем, строевым шагом, да еще и пели при этом оскорбительную песню о «старом дураке». Короче говоря, у кого ром – у того и власть.

В течение двух лет низложенный губернатор содержался под стражей, а его обязанности исполнял Джонстон, которого офицерская верхушка назначила вице-губернатором. В январе 1810 года новым губернатором стал генерал Лаклан Маккуори, прибывший в Сидней вместе с Семьдесят третьим (шотландским) пехотным полком. Джонстона и Макартура вызвали в Лондон, где они были преданы военному трибуналу. Наказание за мятеж, которое понес только Джонстон, оказалось на удивление мягким: он был всего лишь отправлен в отставку. Макартур же был оправдан. Говорили, что этому в равной мере поспособствовали его связи и его щедрость. Однако сразу же возвращаться в Новый Южный Уэльс Макартур поостерегся, потому что у губернатора Маккуори могли возникнуть к нему некоторые судебные претензии. Он вернулся лишь в 1817 году и сразу же вступил в конфронтацию с губернатором.

Роберт Додд. Мятежники обращают лейтенанта Уильяма Блая, часть офицеров и экипажа в дрейф с корабля Его Величества «Баунти». 1790

«Ромовый корпус» за участие в мятеже был расформирован. Часть его солдат влилась в Семьдесят третий полк, а остальные вернулись в метрополию, где были распределены по разным полкам. Освобожденный из-под ареста Блай тоже вернулся в Великобританию. К слову, этот вне всякого сомнения достойный человек дважды становился жертвой мятежа. Первый случай произошел в апреле 1789 года, когда взбунтовалась команда военного корабля «Баунти» (Bounty), на котором лейтенант Блай был капитаном. Блая и еще восемнадцать членов команды, отказавшихся участвовать в мятеже, посадили на небольшой баркас и пустили «плыть по воле волн». Спустя семь недель им удалось пристать к острову Тимор. Не совсем точно, но очень ярко об этих событиях рассказывает картина 1935 года «Мятеж на “Баунти”», в которой Уильяма Блая сыграл Чарльз Лоутон, а его антагониста, лейтенанта Флетчера Кристиана – блистательный Кларк Гейбл.

Колонизация Тасмании

При всех своих недостатках Филип Гидли Кинг приложил много сил для развития колонии, начиная с освоения различных промыслов и заканчивая разведыванием новых территорий. При нем были открыты Бассов пролив, разделяющий Австралию и Тасманию (Землю ван Димена), а открывающиеся в него заливы – Западный Порт и Порт-Филлип. В 1803 году Кинг начал колонизацию Тасмании: следовало торопиться, пока остров не захватили французы. Первые годы оказались для тасманийских поселенцев крайне тяжелыми, им приходилось рассчитывать только на себя, поскольку британское правительство считало, что снабжением новой колонии должны заниматься власти Нового Южного Уэльса, а губернатор Кинг считал наоборот. Первый урожай на Тасмании был собран только в 1807 году, а до той поры поселенцев выручали эму, мелкие кенгуру-валлаби и… тюлени, обитавшие не только здесь, но и на южном и западном побережье Австралии.

Последние чистокровные тасманийцы. Ок. 1860

Надо сказать, что киты и тюлени до тридцатых годов XIX века служили в колонии основным источником дохода. Китовый жир и тюленьи шкуры шли на экспорт (в Китай и другие страны), а тюленье мясо, за неимением лучшего, могло употребляться в пищу, однако оно не прижилось в рационе австралийцев.

Аборигены уходили из тех мест, где появлялись белые люди. Если большая площадь материка давала возможность для переселения, то коренным жителям относительно маленькой Тасмании укрыться было негде, и к восьмидесятым годам XIX века на острове не осталось ни одного аборигена из некогда обитавших здесь двадцати тысяч. Сохранились лишь записи тасманийских песен, сделанные на восковых цилиндрах в 1903 году. Их напела Фанни Кокрейн Смит, одна из последних тасманиек, родители которой как «непокорные туземцы» в 1834 году были переселены на остров Флиндерс, лежащий в Бассовом проливе к северо-востоку от Тасмании. Фанни Смит дожила до 1905 года и умерла своей смертью. После нее осталось 11 детей, но их нельзя считать чистокровными тасманийцами, поскольку они были рождены от англичанина Уильяма Смита, бывшего каторжника.

Глава шестая

Жизнь колонистов

Дефицит женщин

К началу XIX века число колонистов перевалило за 5 000. Половина проживала в Сиднее, а другая половина – за его пределами.

Поселенцы с аборигенами. XIX век

Главной бытовой проблемой колонии стала острая нехватка женщин – по одной на четырех мужчин. Исправить это несоответствие власти не могли, потому что такова была доля женщин среди осужденных преступников, а свободные женщины преимущественно приезжали сюда с мужьями. При этом многие из мужчин не желали связывать себя семейными обязательствами, предпочитая пользоваться услугами дам легкого поведения, в том числе и аборигенок. Проституция официально осуждалась, но особо не преследовалась, поскольку жесткая борьба с ней неизбежно привела бы к всплеску гомосексуализма, считавшегося гораздо большим грехом. Так, например, Артур Филлип предлагал отдавать содомитов на съедение новозеландским маори.

Администрация не запрещала колонистам жениться на аборигенках, исходя из принципа «Маленькая рыбка лучше, чем пустая миска» [39]. Однако такие смешанные браки были крайне редки. Прежде всего им препятствовала разница во взглядах и укладах, да и в обществе они подвергались резкому осуждению: муж аборигенки становился изгоем, вплоть до того, что не мог посещать церковные службы. Аборигены, в свою очередь, тоже воспринимали смешанные браки как нечто недостойное. Одно дело – оказывать сексуальные услуги на возмездной основе и совсем другое – становиться собственностью белого человека.

В исторических и литературных источниках часто можно встретить упоминания о доброжелательных отношениях между колонистами и аборигенами, но все они носили единичный характер и