Шрифт:
Закладка:
— Какой, какой? Вот такой? — Он развел руки почти на метр и с восхищением выдохнул: — Ух ты!
— Ну почти такой, — засовестился Николай.
Когда Игорь Михайлович подошел к реке, все повернулись в его сторону. Минеев встал на мосток, завис над водой и вдруг произнес:
— Река, река, я Игорь Минеев. Как слышишь? Прием.
— Совсем рехнулся мужик, — тихо проговорил Николай и потащил удилище кверху. На крючке отчаянно трепыхалась плотвичка величиной с палец, и Ксюша тут же сорвалась с места и уселась у хозяина в ногах.
По прибрежной траве прошла небольшая волна, и вслед за этим за спиной у рыбака возник Фуго в облике прадедушки.
— Твоя работа? — тихо спросил его Алеша, указывая на Минеева.
— Если честно, моя, — радостно признался Фуго.
Так и не дождавшись ответа от реки, Игорь Михайлович задумчиво побрел назад в деревню, а Николай, насаживая на крючок свежего червя, продолжил:
— А позавчера здоровый окунь взял — килограмма на полтора. Таскал меня, таскал. Таскал-таскал. Таскал-таскал…
— А здесь разве такие большие окуни водятся? — с сомнением спросил Алеша.
— Скажешь тоже! — искренне возмутился рыбак. — Здесь знаешь какая рыба есть? Багром не вытянешь.
Отвлекшись, Алеша и не заметил, как Фуго снова исчез. Только когда рядом с поплавком Николая всплыла огромная рыба и помахала им плавником, он испуганно обернулся, покачал головой и показал мимикру кулак.
— Вон! — заорал рыбак. — Вон, видишь?! — Николай резко выдернул из воды удочку и заметался по берегу, на ходу сбрасывая с себя одежду. — Видишь?! А ты говоришь, не водится!
Рыбина продолжала плавать на поверхности в нескольких метрах от берега. Даринда испуганно смотрела на племянника и молчала, а Николай нашел в траве здоровенную дубину и на цыпочках вошел в воду.
— Фуго! — испугавшись за племянника, вскрикнула Даринда.
— Что случилось, тетушка? — вдруг спросила рыбина, и дубина сразу выпала из рук рыбака.
— Мама! — оцепенев, проговорил Николай Бабкин. — Мамочка! — Он задом вышел из воды, чуть не наступил на Ксюшу и, развернувшись, со всех ног бросился в деревню, позабыв об одежде и удочке. — Говорящая рыба! — на бегу заорал он. — Я видел говорящую рыбу!
— Фуго! — зашипел Алеша на мимикра. — Что ты делаешь?!
— Ему так хотелось увидеть большую рыбу, что я решил доставить ему удовольствие, — выбираясь на берег, ответил мимикр.
— А зачем ты заговорил? Говорящих рыб не бывает.
— Но он же видел, значит, бывает, — спокойно ответил мимикр.
А в это время пенсионер Клубникин сидел за письменным столом внука и писал анонимное[7] письмо в милицию:
«Довожу до вашего сведения, что в вашем отделении работает сержант милиции Иван Бурбицкий, который в неслужебное время, вместо того чтобы собственным примером воспитывать некоторых несознательных граждан, видит оборотней и прочую мифологическую нечисть. В связи с этим прошу рассмотреть его поведение на общем собрании милицейского состава и поставить вопрос о пребывании сержанта Бурбицкого в рядах доблестной милиции.
Истинный гражданин своей страны».
Заклеив конверт, Клубникин вышел из дома, опустил письмо в почтовый ящик и с удовлетворением потер руки. В этот момент мимо него пронесся голый Николай Бабкин.
— Я разговаривал с рыбой! — вопил рыбак. — Я видел говорящую рыбу!
— Так-та-ак, — сощурившись, зловеще проговорил пенсионер и ушел в дом писать еще одно анонимное письмо на работу Бабкину.
Немного погодя Игорь Михайлович Минеев вошел в дом ветеринара. Он застал друга лежащим на диване с компрессом на голове, зато Екатерина Васильевна собирала вещи. Она метала одежду из шкафа в чемодан и дрожащим голосом причитала:
— Это ненормально! Этого не может быть! Если ты такой умный, оставайся здесь и сам разбирайся с Пальмой… или кто она там такая!
— Уезжаете? — с порога уныло спросил Игорь Михайлович.
— Катя собралась к сестре, отдохнуть, — убитым голосом ответил Петр Семенович.
— Я тоже уезжаю, — глядя в пол, сказал Игорь Михайлович. — Со мной сейчас говорила земля, а река почему-то не захотела.
Екатерина Васильевна на секунду замерла, округлившимися глазами посмотрела на Минеева и, схватив набитый чемодан, бросилась к выходу.
— Это к концу света! — выкрикнула она с крыльца. — Все посходили с ума! — Затем они услышали шум заработавшего двигателя, и через несколько секунд Екатерина Васильевна на большой скорости выехала со двора.
— Значит, Пальма и с вами успела поговорить? — спросил Игорь Михайлович.
При этих словах ветеринар вздрогнул, нервно рассмеялся и шепотом ответил:
— Да. Я начал ей щупать пульс, а она мне и заявляет: «Слышь, хозяин, сходи-ка в магазин за косточкой».
— Паранормальное[8] явление. — Игорь Михайлович удрученно покачал головой. — Все, Петя, я поехал в Москву. У меня в газете «Необыкновенные новости» есть знакомый корреспондент. Завтра я пришлю его сюда. Если можешь, приюти его.
— Приютю, — пообещал ветеринар и поправился: — Приючу. В общем, присылай, приютим.
— Пальму никуда не отпускай, — посоветовал Игорь Михайлович. — Возможно, она всего лишь передатчик.
— Передатчик чего? — испугался Петр Семенович. Минеев внимательно осмотрел комнату, затем молча поднял взгляд к потолку, и ветеринар понимающе протянул: — А-а-а!
— А может, и еще чего похуже, — на выходе проговорил Игорь Михайлович.
— Чего похуже? — еще больше испугался ветеринар.
— Да если бы знать, — ответил Минеев.
Из дома ветеринара Игорь Михайлович выскочил перед самым закатом. Он бегом бросился к остановке автобуса и выбрал путь по берегу реки, чтобы случайно не наткнуться на знакомых. По дороге ему встретился Алеша, а чуть позади него шли маленькие старичок и старушка. Старичок был почему-то мокрым, хотя ужасно старомодный костюм на нем совершенно не обвис и выглядел сухим и свежим.
— Здравствуйте, Игорь Михайлович, — поздоровался Алеша.
— Привет, привет, — разглядывая подозрительного старичка, ответил Минеев. — Это твои лилипуты?
— Это мои прабабушка и прадедушка, — обиженно ответил Алеша.
— Прошу прощения, — извинился Игорь Михайлович и, затравленно глядя по сторонам, предупредил: — Сегодня ночью никому
