- Именно так, - журналистка кивнула, нервно обернувшись на колонну за своей спиной – видно, проверяла, не отделился ли кто-нибудь от толпы. – Можно сказать, личность целиком размывается, и остается только один инстинкт – танцевать. Ну, или искать того, кто не танцует, чтобы укусить и передать заразу дальше.

- Это именно вирус?

- Врачи, работающие на местах, пока осторожны в своих выводах. Но по своим каналам нам удалось выяснить, что причиной называют нейротоксин, поражающий нервную ткань и мозг.

- Звучит жутко! Каковы последствия заражения этим нейротоксином?

- Об отдаленных последствиях говорить пока рано – болезнь начала распространяться только позавчера, так что данных недостаточно.

- Анжела, уверяют, что город оккупировали военные. Однако никаких военных в кадре я не вижу. Люди на набережной танцуют совершенно свободно… или правильнее будет сказать – зомби?

- Вячеслав, - журналистка кивнула. – Да, это – те самые новые зомби. И военные тоже есть – буквально десять минут назад мы перед началом репортажа сделали звонок, и теперь ждем появления военных с минуты на минуту. Возможно, нам даже удастся заснять момент погрузки.

- Анжела, погрузки? И куда отправляют этих новых зомби?

- Военные уверяют, что отправляют заболевших в пункты оказания медицинской помощи. Однако до сих пор они игнорируют все наши просьбы показать эти пункты нам, - заговорила Анжела с толикой праведного негодования. – Обыватели утверждают, что видели, как автобусы с зараженными вывозят за город. Что происходит дальше с заболевшими – нам пока выяснить не удалось. Вячеслав?

О как. Журналисты, оказывается, всерьез озабочены судьбой зараженных!

- Анжела, - бодро отозвался журналист из студии. – Спасибо за разъяснения! Выходит, люди пропадают из города – их увозят военные. И после этого они пропадают с концами. Иными словами, из города вывозят десятки и сотни людей! Эдак Новороссийск совсем скоро обезлюдеет!

- Ну, пока что не похоже, чтобы городу это угрожало. Однако факт остается фактом – людей увозят. Нашу же группу за город не выпускают. И все наши попытки получить вид на выезд пока что пропадают втуне…

- Анжела, то есть получается – вы с группой сейчас оказались, если можно так выразиться, заложниками охваченного неведомой эпидемией города?!

- Вячеслав, именно так оно и есть, - журналистка кивнула, снова кинула взгляд через плечо. – Покинуть город мы не можем. Все, что нам остается – по мере наших сил продолжать освещать происходящие здесь события!

- Да, это как ничто другое убеждает в серьезности ситуации. Анжела, а что слышно о случаях вспышек эпидемии на кораблях, покинувших порт?

- Руководство порта согласилось ответить на наши вопросы по телефону. Нам удалось связаться с заместителем генерального директора. По его словам, больные на кораблях были изолированы, и в изоляции благополучно переждали период активного течения болезни. Сейчас переболевшие моряки вернулись к штатному исполнению своих обязанностей.

- Иными словами, нашим морякам удалось избежать массовых заражений на кораблях?

- Пока что да. По вопросам о принятых карантинных мерах на кораблях и профилактике дальнейших заболеваний заместитель генерального директора давать комментарии, к сожалению, отказался. А вот, кстати, подъехали военные грузовики! Жень, дай крупный план! – она махнула рукой, сама отодвинулась в сторону.

Толпа танцующих приблизилась. Лица – отрешенные, знакомые остекленевшие взгляды, устремленные прямо перед собой.

Вот в кадр въехало с полдесятка грузовиков, из кузовов повыпрыгивали военные в бронежилетах, в знакомой уже защите на плечах и руках, с резиновыми дубинками. Из кабин грянула музыку, перебивая ту, что уже звучала из уличных динамиков.

Военные с дубинками, пританцовывая, вклинились в толпу, рассекая ее. От людской массы отделяли группки по пять-шесть человек и оттесняли их к грузовикам.

Сверху сбросили длинные деревянные пандуса. И по этим пандусам танцующие принялись взбираться в кузова. Андрей только головой покачал – нашли же подход к потерявшим адекватность людям! В каждый кузов загружали десятка по два-три человек, следом запрыгивали пять-шесть военных, и машины уезжали.

Интересно, у них что, автобусы закончились?

К площади подруливали новые грузовики, погрузка происходила по отработанной схеме. Вояки работали молча, слаженно и деловито.

Андрей невольно восхитился. Помнится, в армии строевая подготовка казалась бессмысленным издевательством. Но вот, пожалуйте – применение в реальных рабочих условиях.

- Да, зрелище поистине завораживающее, - подал голос Вячеслав. – И пугающее!

- Вы правы, Вячеслав, - в кадре снова появилось лицо Анжелы. – Военные работают на удивление слаженно и решительно. Нам не удалось, к сожалению, связаться с теми, кто командует частями, занявшими город. Однако мы сейчас попытаемся побеседовать с рядовыми бойцами, так сказать, в полевых условиях! – она решительно двинулась с микрофоном в сторону ближайшего грузовика.

Камера, чуть замешкавшись, качнулась и поплыла следом. Видно, оператор не разделял решительного настроя журналистки.

- Добрый день! – бодро обратилась она к военнослужащему, как раз оттеснявшего плечом дамочку в шелковой пижамке к пандусу. – Первый канал…

- Отойдите! – рявкнул тот, едва на нее взглянув. – Если вас сейчас покусают – поедете с нами! Сумасшедшие, - прибавил он, отвернувшись. – Нормальные люди по домам сидят, а эти сами на рожон лезут. Отойдите отсюда с камерой!

Заметив незапланированную помеху, к месту подошел еще один военный – видимо, командир.

- Пожалуйста, расскажите, что происходит! – журналистка ткнула в него микрофоном.

- Происходит погрузка зараженных людей для отправки в пункт медицинской помощи! – отчеканил тот – видимо, заранее заготовленную фразу. – Пожалуйста, отойдите – для вашей же безопасности.

Возразить бойкая журналистка не успела.

Камера дернулась, послышался глухой невнятный возглас. К журналистке сунулся один из зараженных – какой-то долговязый тощий тинейджер – и попытался укусить ее за плечо. Та звонко взвизгнула и, видимо, машинально сунула ему микрофон в зубы. Те звонко клацнули по материалу микрофона, проскребли по нему.

Тинейджерка, которую Андрей запомнил еще с поликлиники, аж поморщилась.

Журналистка отступила в испуге, озираясь по сторонам и выставив перед собой микрофон. Камера затряслась.

- Едешь с нами, парень, - добродушно заявил сбоку один из военных.

- Вы не можете забрать моего оператора! – всполошилась журналистка. – Вы не имеете права!

- Имеем, - ответили ей. – Все зараженные должны быть доставлены в пункт оказания медицинской помощи. А оператор ваш уже заражен. Полчаса-час, и тоже запляшет. Давай, парень, в машину. Сам – раз пока в адеквате. Камеру на