Хотя как забыли: анализы по утрам продолжали добросовестно забирать.

Свою каморку он покидал трижды в день – чтобы поесть, пройтись к медикам для очередного обследования, и снова туда возвращался. При этом как-то так постоянно получалось так, что он сталкивался с зараженными.

Количество укусов каждый день увеличивалось на пару штук – конвоиры на удивление безалаберно следили за своими подопечными. И те таки успевали тяпнуть, прежде чем их оттаскивали. Еще и распределялись укусы до смешного равномерно: непременно один – в утренние часы, другой – где-то в вечерние. Как специально!

Ну, вот что это – опыты над ним, что ли, проводят?!

Еще и энцефалограмма дважды в день: после завтрака и после ужина. Как по расписанию. На кой оно в таком количестве?! Шесть дней подряд – а ведь это все явно не бесплатно.

Андрей пытался спрашивать – почему домой отправляют всех, кроме него. Медбратья в камуфляже под небрежно наброшенными халатами пожимали плечами.

«Пойдешь к доктору – спросишь. Мы выполняем, что приказано».

К доктору! У доктора, видать, имелись другие дела – Андрей его больше не видел. И дни тянулись муторно, наполненные однотипными новостями с единственного канала.

Хотя кое-что изменилось. По городу начали курсировать курьеры, получившие на это разрешение от военных. В конце концов, нужно ведь было развозить запертым по домам людям хотя бы еду!

Эта новость заставила Андрея вздохнуть с облегчением. За родителей можно не волноваться! Уж лучше пользоваться курьерской доставкой, чем самим шататься по улицам – пусть даже и до ближайшего магазина. Да и жизнь, при всем творящемся беспорядке, похоже, скоро вернется в колею. Оставался один вопрос – когда его-то самого выпустят?

Не зря его таки терзало подозрение, что два-три дня перерастут в две-три недели.

Вон, первая неделя уже к концу подходит – шестой день он здесь торчит! Постоянный обитатель пункта сбора, чтоб его.

Это какой-нибудь бомж был бы рад такому повороту – а ему на кой?

Возвращение с очередной вечерней энцефалограммы. Навстречу провели приплясывающего парня со свернутой набок челюстью.

Перелом. Видимо, жертва укуса успела дать отпор. Андрей только головой покачал. Он-то удивился в самом начале, услышав от врача, что привозят много больных с переломами.

И откуда у них переломы? – подумал он тогда. А вот оттуда! Оказывается, страдают от травм не только покусанные.

Провезли старушку в смирительной рубашке на каталке.

- Повезло, - прокомментировал медбрат, что сопровождал Андрея. – Не отловили бы вовремя – доплясалась бы до инфаркта. А это почти гарантия – сразу насмерть. Всех гипертоников так в смирительные рубашки приходится заворачивать, - пояснил он на недоуменный взгляд парня. – И держать под седативными, пока не отпустит.

Н-да. Ну, хоть какая-то надежда для пенсионерки пережить заражение! Что-то прям много зомби в этот раз навстречу. Вот сто пудов – и сейчас кто-нибудь покусает!

Он даже не удивился, когда его цапнули повыше локтя. Придется-таки ругаться с врачом, когда снова его увидит. Когда это случится, хотелось бы знать? И ведь самое обидное – наверняка ему скажут, что ничего необычного в этом нет: ну, куда денешься от зомби, если они здесь повсюду? А тяпнули его в этот раз пребольно! Прямо за руку – даже не за рукав. Чуть не до крови – вон аж след остался! Прямо слепок – хоть сейчас к стоматологу неси.

Интересно, как неведомая инфекция в кровь-то попадает, если прокусывают все-таки не насквозь?

Додумать мысль не удалось – резко бросило в жар.

*** ***

- Ай-яй-яй! Дансана ламбада! – радостно выкрикнула бодрая тетка в музыкальной колонке под залихватские переливы аккордеона.

Андрей вздрогнул, заморгал. Вокруг радостно выплясывали люди с остекленевшими взглядами, выписывая кренделя бедрами.

Да ладно! Опять?!

Он растерянно огляделся по сторонам. Ну да, так и есть – громадное складское помещение, и все оно заполнено танцующими людьми. С четырех сторон вовсю лупят колонки. Ламбада, чтоб ее.

Вот заключительный аккорд, секундная пауза – и заиграла самба. Андрей, подвиливая на всякий случай задом и подергивая плечами, принялся бочком пробираться к стеночке. Сам оглядывался – не может ведь быть, чтобы плясунов оставили одних в ангаре!

Ну да, так и есть: вон, сбились кучкой, и резиновые дубинки наготове. Самым сложным оказалось пробраться к ним по стенке, не привлекая внимания остальных плясунов.

А глаза остекленелые – натуральные зомби! Вот не зря их так прозвали.

- Что, очнулся? – поприветствовал его один из вояк, когда он приблизился к их группке.

- Ага, - парень кивнул. – Давно я тут прыгаю?

- А мне почем знать, - тот хмыкнул. – Пошли к доктору, он тебе все расскажет. И да, сперва – сдача анализов, - прибавил он.

Ну, кто бы сомневался! А помимо анализов, его снова загнали на ЭКГ, УЗИ и энцефалограмму. Блин, он в таком количестве обследования вообще никогда не проходил! Кажется, перед операцией с гайморитом – и то меньше мучили.

*** ***

- Почти четырнадцать часов, - врач что-то отметил в компьютере. – Благо, молодой, и сердце здоровое.

Интересный момент – бумажных карточек здесь не заводили! Хотя это какой окажется объем макулатуры! Понятно, оно им не надо – заморачиваться с постоянно меняющимися людьми.

- Четырнадцать часов – период активного течения болезни. Инкубационный период – практически нулевой. Парни говорят – минуты не прошло. С секундомером не замеряли… ну, и иммунный период – практически шесть суток. До недели совсем немного не дотянул. Неплохо.

- Что такое – иммунный период? – Андрей озадаченно моргнул.

- Это время, в течение которого ты не можешь заразиться. Даже если станут очень активно кусать. Ну, горло разорвать или загрызть – да, могут. А заразить – нет. Временный иммунитет.

- Значит, это вы все-таки проверяли, есть у меня иммунитет, или нет?

Парень разом вспомнил, как его грызли почем зря дважды на дню. Якобы случайно. Глупо – но сделалось обидно.

- Отпускать тебя спустя почти двое суток после того, как пришел в себя, было не лучшей идеей. Мы ж не знали, какой у тебя иммунный период. Редко, но попадаются уникумы, у которых он вообще меньше суток. В город тебя вернешь – а ты через пару часов перезаразишься и снова у нас окажешься. Перед этим кучу народу перекусаешь.

- А те, кого отпустили – не перекусают?

- Выздоровевших мы распускаем максимум через сутки после того, как придут в себя. И они успевают добраться