Я вздохнул, оценивая услышанное.

— Четырнадцать человек на три группы. Это превосходный показатель, Катя. С этим уже можно работать.

Она улыбнулась, впервые за весь разговор расслабившись:

— Да, Алексей. Это даёт надежду. Шереметева явно воодушевлена такими показателями. Хотя наверняка среди ребят со средним потенциалом и ниже положительно чувствительных будет меньше.

Катя встала, её движения были немного замедленными от усталости. Она поправила складки на своей форменной юбке и посмотрела на меня и Виктора.

— Ладно, господа. Была рада увидеться. Мне нужно возвращаться в Михайловский замок. Там тоже хватает работы. — Она повернулась к Виктору. — Берегите себя. Особенно вы, Виктор Иоаннович. Выглядите героически, но, честно говоря, неважно.

— Исправлюсь, Катерина Дмитриевна! — отозвался он, слегка улыбнувшись. Я заметил в его взгляде неподдельный интерес.

Когда она вышла, Виктор продолжал смотреть ей вслед. Затем он обернулся ко мне и сказал с лёгкой ухмылкой:

— Она отлично танцевала на Драгоценном балу. Помнишь?

— Помню, — ответил я, немного удивлённый сменой темы.

— Я бы не отказался пригласить её снова. Она очень интересная.

— Интересная, — повторил я, улыбнувшись. — Но сейчас, Вик, тебе стоит больше беспокоиться о своём восстановлении. Ты не представляешь, как близко ты был к смерти.

— Зато теперь я тоже смогу помогать вам.

Тем временем Черкасов, чья ситуация уже начала улучшаться, пытался заставить маголекарей вернуть ему мобильный телефон.

— Мне нужно сделать пару звонков, — требовал он, пытаясь подняться на постели. — Это важно.

— Вы будете отдыхать, — отрезал старший лекарь, перекрывая доступ к тумбочке. — Никаких телефонов.

— Я экспедитор Четвёртого отделения! — возмутился Черкасов. — Меня сорвали с операции в самый важный момент!

— Не сорвали, а предотвратили вашу преждевременную кончину, — заявил Заболоцкий. Лекарь наклонился к нему, понизив голос. — Сейчас вы не начальник, а наш пациент. Так что лежите спокойно, иначе я введу вам успокоительное.

Черкасов фыркнул, но подчинился, хотя его взгляд выдавал явное недовольство.

Поздним вечером, когда в палате наконец установилась относительная тишина, я повернулся к Виктору.

— Расскажи, как всё было, — попросил я. — С самого начала. Что произошло, когда ты переступил порог особняка Бруснициных?

Виктор замолчал на мгновение, собираясь с мыслями, затем заговорил:

— Ко мне сразу подошёл человек в чёрной маске с символом Плутона. Он сказал, что хочет поговорить наедине, и отвёл меня в отдельную комнату. Там было темно, пахло каким-то странным благовонием. Этот человек начал задавать вопросы… довольно личные.

— Какие именно? — спросил я, нахмурившись.

— Он знал о нашем конфликте, — продолжил Виктор. — Они явно хорошо собирали слухи. Даже упомянули о нашем конфликте за наследство. Давили на то, что ты представляешь для меня угрозу.

— Значит, в сказочку поверили. И что ты сказал?

— Я… — Виктор отвёл взгляд. — Я согласился с тем, что у нас есть серьезные разногласия. Но сказал, что не знаю, как с этим справиться.

— И что он предложил?

— Он сказал, что может помочь. Что у него есть способ… — Виктор посмотрел на меня. — Я не хотел ничего делать, Алексей. Честно. Я не предполагал, что они сразу потащат меня на водопроводную станцию. До последнего не знал…

Я глубоко вздохнул. Черкасов обернулся к Виктору:

— Они предложили вам услугу за услугу?

— Можно и так сказать, — пожал плечами брат. — Мне сказали, что все можно устроить так, что Алексей… случайно погибнет при исполнении. Но все имеет свою цену. И чтобы помогли мне, я должен был помочь им. Когда я ответил согласием, меня сразу же повели через тайный ход.

— Звучит странно, — сказал я. — Брать на столь важную операцию непроверенного человека…

— Если только они не планировали убрать как ненужного свидетеля, — сказал Черкасов. — Полагаю, они видели в Викторе Иоанновиче приманку для вас, Алексей. Они знали, что вы пойдете за братом. И хотели убить двух зайцев: совершить диверсию и избавиться от Черного Алмаза. Тем более они сняли при нем маски.

— Я надеялся, что вы меня найдете, — хрипло сказал Вик. — Оставил кое-какие следы, чтобы вы поняли.

Я вспомнил про запонки.

— Так, значит, ты намеренно разбрасывался подарками матушки?

Виктор кивнул:

— Да, незаметно снял обе. Одну бросил в коридоре, где располагается тайный ход, а вторую — в том месте, куда он выходил. Вы по ним меня нашли?

— Ход я обнаружил сам, — нахмурился я. — А вот вторую увидел, уже в том цехе. И один свидетель подтвердил, что ты там был не один. Заодно и про Шпалерную рассказал.

— Вы успели очень вовремя.

* * *

Утро следующего дня выдалось ясным, но, несмотря на солнечный свет, проникавший сквозь жалюзи, палата казалась угрюмой.

Я чувствовал себя удивительно хорошо после ночи, полной странных и глубоких снов. За ночь мне удалось переработать часть полученной аномальной энергии в эфир. Тело, привыкшее к подобным нагрузкам, восстанавливалось быстрее, чем я ожидал. Совсем другое дело были Виктор и Черкасов.

Вик лежал на своей кровати, свернувшись под одеялом, лицо его было бледным, а каждая попытка повернуться сопровождалась болезненным стоном. Черкасов выглядел не лучше. Его кожа оставалась сероватой, и малейшее движение доставляло ему видимые страдания. Он не проявлял никаких признаков адаптации к аномальной энергии, и я решил ему помочь. Встав с кровати, я подошёл к нему.

— Лежите спокойно, Евгений Александрович, — сказал я, поднимая руки. — Так уж и быть, облегчу ваши страдания.

— Тогда лучше сразу дайте мне табельное — и я положу этому конец по-офицерски, — пробормотал он, с трудом открывая глаза. — Эта аномальная дрянь явно собралась меня добить.

— Ничего не добьёт, — усмехнулся я. — Расслабьтесь, это займёт всего пару минут.

Я сосредоточился, чувствуя, как остатки аномальной энергии начинают перетекать из его тела в моё. Это было похоже на жар, обжигающий изнутри, но я уже привык к такому ощущению. Черкасов тихо застонал, а затем его дыхание стало ровнее. Я отступил, чувствуя лёгкую усталость.

— Вот видите? — сказал я. — Уже лучше.

— Вам виднее, — хрипло рассмеялся он. — У меня такое ощущение, будто меня переехал паровой каток. Но всё равно спасибо, Алексей.

Я навис над ним и принял серьезный, даже несколько грозный вид.

— Рано расслабляетесь. Вам еще предстоит полноценная взбучка от нашей