На том конце диспетчер уверенно подтвердил:

— Персонал будет предупреждён. Гоните, ребята.

* * *

Мы втроем оказались в одной спецпалате, стены, пол, двери и даже стекла которой были из материалов, содержащих амальгамные сплавы. Свет в палате был мягким, почти стерильным, но даже он раздражал мои уставшие глаза. Лекари суетились вокруг нас, больше всего — вокруг Черкасова.

— Критическое состояние, — раздался напряжённый голос старшего маголекаря. — Эфир почти полностью выгорел. Лейте больше!

— Да мы едва успеваем! Он сгорает еще на подходе!

— Больше! Если мы не остановим процесс…

Я приподнялся, насколько позволяли силы, чтобы посмотреть на их лица. Виктор лежал неподалёку, прикрытый тонким одеялом, но его дыхание было ровным. На фоне всего происходящего это уже казалось чудом.

А вот Черкасов выглядел так, словно его тело боролось из последних сил. Так, впрочем, и было. Кожа бледная, почти прозрачная, под глазами тёмные круги, а на руках и шее начали проступать болезненные следы — признаки аномальной перегрузки.

— Может все же я помогу? — сорвался мой хриплый голос. — Хоть немного оттяну.

Один из лекарей взглянул на меня и пригрозил кулаком.

— Лежите смирно, Николаев. Вас самого едва не разорвало!

— Мы держим его, насколько это возможно, но организм не справляется. Скоро будет преобразователь?

В этот момент двери палаты распахнулись с силой, от которой металлическая рама звякнула. Влетел майор Заболоцкий, за его плечом… Катерина.

Зеленые глаза однокурсницы быстро пробежались по палате, и она, оценив ситуацию, тут же направилась к кровати Черкасова.

— Привет, Леш, — коротко бросила она, встретив мой взгляд. В её голосе слышались решимость и лёгкая нотка напряжения. — Виктор Иоаннович, здравствуйте. Опять мир спасали?

— Всего один город, — улыбнулся брат.

Заболоцкий жестом велел коллегам расступиться, и Катя подошла к изголовью каталки.

— Простите, но у нас нет времени на разговоры, — сказала она, приложив руку. — Все скверно.

— Катя, справишься? — спросил я.

Она кивнула, не открывая глаз.

— Слишком много поглотил, но шансы есть, — ответила она, скорее себе, чем мне. — Чуда не обещаю, но стяну столько, сколько смогу.

Катя подняла руки, её пальцы засияли мягким светом. Это был не просто магический процесс — это было сродни искусству. Её задача заключалась в том, чтобы не только стянуть аномальную энергию, но и перенаправить её в безопасное русло в собственном теле. Это требовало не только силы, но и невероятной концентрации.

Ну, Катюш, давай, покажи им, чему я тебя научил.

— Катерина Дмитриевна, если вы сомневаетесь… — начал Заболоцкий, но она резко перебила его.

— Не сомневаюсь, — твёрдо заявила Катя. — Приступаю. Пока не лейте эфир. Я скажу, когда потребуется.

В палате повисла тишина, нарушаемая лишь гудением приборов. Я наблюдал, как её свет усиливается, а на лице Черкасова появляется слабый румянец.

Катя продолжала работать, а её руки слегка подрагивали от напряжения. Она старалась скрыть свою неуверенность, но я улыбнулся, чтобы поддержать её морально:

— Ты молодец. Продолжай. Главное — не теряй концентрацию.

Она бросила на меня короткий взгляд, в котором читались благодарность и стальная решимость. Её руки замерли на несколько мгновений, после чего мягкий свет снова начал усиливаться.

Через несколько минут приборы, фиксирующие состояние Черкасова, начали подавать менее тревожные сигналы. Я услышал, как кто-то из лекарей облегчённо вздохнул.

— Показатели стабилизируются! — объявил один из них.

Катя опустила руки, вытирая пот со лба. Она выглядела истощённой, но довольной.

— Готово. Все забрать не смогла — у меня резерв меньше, чем в него вошло. Но осталось немного.

Заболоцкий улыбнулся.

— Отличная работа, Катерина Дмитриевна, — сказал он. — Благодарю за помощь.

Лекари пялились на девушку со смесью уважения и удивления. Да, всего лишь курсантка — а может такое! Катя устало кивнула, а затем посмотрела на меня:

— Алексей, теперь твоя очередь. Думаю, тебе тоже нужна помощь.

Я покачал головой:

— Нет, Катя. Ты и так сделала достаточно. Отдохни. Тебе еще несколько дней все это переваривать. А мне привычнее. Виктору тоже нужно самому научиться ее преобразовывать.

Она усмехнулась, села на стул рядом с нашими кроватями.

— Корпус на ушах стоит. Меня направили к вам, Андрей остался с ребятами, которые в программе. А остальных вывели на зачистку водопроводной станции. Хорошая же практика.

Это хорошо. Ребят послабее можно использовать и как рабочую силу. Мы долго тренировались, но одно дело — моделировать ситуации во внутреннем дворе Корпуса, другое — видеть все в реальной жизни.

— Как там одногруппники? — Спросил я. — Феликсу и Салтыковой лучше?

Катерина кивнула.

— Они ещё под наблюдением в стационаре, но кризис прошёл почти так же быстро, как и начался.

— А Лёва как? — спросил я, беспокоясь за будущего лекаря. — Была реакция?

Катя нахмурилась и тихо ответила:

— С ним сложнее. Он медленно адаптируется, но шансы, что он положительно чувствителен, есть. Пока что ему дают дополнительные дозы ртутных капель и поддерживают эфиром. Время покажет.

— Хорошо бы, чтобы и он к нам присоединился. Маголекарь-преобразователь — это высший пилотаж.

Катя улыбнулась, но её улыбка была грустной:

— Мы все надеемся. Да и он сам настроен решительно. А вот Аполло так выворачивало наизнанку, что, казалось, бедняга совсем двинет кони. Адаптацию он не прошел.

Ну… Карма — дело такое. Впрочем, я с самого начала сомневался, что Безбородко обнаружит склонность.

— А что с ребятами из второй группы? — продолжил я. — Салтыкова была не единственной, кто отреагировал? Еще есть?

Катя кивнула:

— Да, медленная реакция, похожая на кризис, началась у Славы Одоевского, Валеры Волконского, Гриши Румянцева и, неожиданно, у Бэллы Цициановой.

— Бэлла? — удивился я. — Вот уж не ожидал.

— Все удивлены. Она, конечно, Рубин, но на нее никто не делал ставку. Да и показатели в учебе у нее средние… — Катя улыбнулась. — Зато теперь ее неугомонная тетушка точно сможет сбагрить ее замуж. Любой род захочет иметь у себя мага-преобразователя.

— А третья группа?

— У Нади Литвиновой, Олега Бобринского, Маши Голициной и Тони Лопухиной подозрения на начальную стадию адаптации. Но пока рано что-то утверждать. Им нужно больше времени. Все же у ребят потенциал послабее, все раскручивается медленнее. Да им и дозу давали послабее, так что