в пустыне, а руку неприятно кололо – отлежал. Доктор поднялся на ноги и, размяв ноющую поясницу, вышел на улицу. Березин с сигаретой в зубах грел руки у бочки с костром. Мимо палаток к центру лагеря, кряхтя и чертыхаясь, вяло ползла толпа жителей.

– Будешь? – товарищ протянул остаток папиросы. Николай, благодарно кивнув, сделал затяжку.

– Что происходит?

– Калинин сделает какое-то объявление. Надеюсь, это новость, что мы отсюда наконец сваливаем, иначе совсем худо.

– Я бы не рассчитывал, – покачал головой врач. – Лучше готовься к худшему.

– Тебе бы не помешала капля оптимизма, – удручённо покосился Степан. Николай застегнул пуговицы и, не удостоив помощника комментарием, вместе с ним вклинился в еле перебирающую ногами колонну.

В центре селения, у ещё дымящегося ночного кострища, в ожидании полковника собралось под две сотни человек.

– Маловато как-то, – оглядел толпу Березин. – Тут даже и близко не половина.

– А чего ты ожидал? – также оглядевшись, разочарованно подытожил Николай. – Большинство до сих пор безвылазно ревёт по палаткам.

Вокруг начались бормотания. «Ну что ещё там?! Мне очередь за едой надо успеть занять!» – причитал паренёк, всё время косясь на наручные часы; «Господи, прошу, хоть бы новости про Лёшку…» – прижимая к губам крестик, шептала дама в солидном пальто. Спустя десять минут прибыл виновник торжества. Пробираясь сквозь толпу, словно кабан через заросли кустарника, Калинин умудрился два раза уронить фуражку, после чего недовольно всучил оную шедшему следом бойцу. Не без помощи забравшись на бетонный блок, полковник, возвышаясь над толпой, яро поприветствовал пришедших:

– Уважаемые граждане! Как вы наверняка уже знаете, вчера вернулись наши ребята, посланные по окрестностям, – протерев залысину рукавом пиджака, военный указал рукой в сторону парка техники. Толпа синхронно повернула головы. – К моему глубочайшему сожалению, вынужден сообщить, что никаких продовольственных припасов найти не удалось, – отовсюду послышались причитания и раздосадованное цоканье. Некоторые, махнув рукой и угрюмо покачав головой, зашагали прочь, даже не став дослушивать речь. Калинин же лишь повысил голос, дабы перебить зарождающиеся возмущения. – В связи с этим мне пришлось распорядиться урезать порядок питания. Сухие пайки отменяются, с сегодняшнего дня мы с вами остаёмся исключительно на производстве кухни.

Толпа загалдела: «У меня два ребёнка, им нужны витамины!» – «Да вашу кашу невозможно есть!» – «Мы не станем терпеть подобное отношение, это ваши обязанности!» – «По тебе-то видно на производстве какой кухни ты сидишь!»

– Уважаемые граждане! – прикрикнул средних лет лейтенант, стоящий рядом с Калининым. – Мы понимаем ваше недовольство, но, к сожалению, другого выхода просто нет! У нас чрезвычайная ситуация, сейчас главное сохранять спокойствие и проявлять уважение друг к другу. Не нужно опускаться до оскорблений, мы всё-таки с вами люди, а не животные.

– Ты из ума выжил, моралист хренов?! У нас тут конец света! – возопил мужчина перед Николаем, почти кидаясь на военного с кулаками.

– Мало того, что вы ничего не говорите, так теперь ещё и кормить, как в тюрьме, будете?! Зачем вы тогда нужны вообще?! – пожилая женщина ткнула офицера в плечо тростью. Толпа с пеной у рта всё теснее обступала военных.

– А ну тишина! Всем живо сделать шаг назад! – громогласно приказал полковник. Крики стихли, сборище послушно отступило, из палаток неподалёку показались головы любопытных зевак. На несколько секунд повисло молчание.

– Когда мы отсюда уедем? – нарушил тишину молодой робкий голос из первых рядов. Худощавый пацан в толстовке и широких джинсах с опаской переминался с ноги на ногу, держа руки в карманах. – Когда мы приехали сюда, вы сказали, что это на несколько дней.

– Как тебя зовут, сынок? – Калинин небрежно оглядел юношу.

– Кирилл, – взгляд паренька настороженно метался по лицам окружающих.

– Ты очень молодо выглядишь, Кирилл. Скажи, сколько тебе? Ты тут с кем? Мама? Отец? Может, старший брат или сестрёнка? – с каждым словом всё сильнее наседал полковник.

– Нет, я… – юноша чуть сгорбил плечи, – я один, мне девятнадцать.

– Послушай-ка, Кирилл. Давай с серьёзными вопросами разберутся взрослые дяди, а ты не будешь мешать, – полковник сдержанно усмехнулся, слез с блока и отодвинул потупившего взгляд паренька в сторону.

– Вообще-то парень дело говорит! – внезапно вмешался Березин. – Мы торчим здесь уже две недели. Как далеко ближайшая зона? Триста километров? Пятьсот? Это ведь недостаточно далеко, да?

Площадка вновь наполнилась оживлёнными голосами и даже периодическими выкриками в сторону солдат.

– Эй, тут знающий человек хочет сказать! – донеслось из-за спин.

Ворчливая толпа расступилась, пропуская вперёд чуть ухающего Александра. Оглядев нетерпеливые лица окружающих, профессор на мгновение столкнулся взглядом с Николаем и едва заметно приветственно кивнул. Сев на бетонный блок, старичок обратился к Степану:

– Вы абсолютно правы, опасность никуда не ушла. Честно говоря, это чудо, что нас пока не накрыло.

– Ты кто будешь, чтобы мы тебя слушали? – небрежно крикнули из массы.

– Для вас – доктор Иванов, – привстал и задрал голову Александр в поисках комментатора. – Если хотите понять, что происходит и чего нам ждать, – советую выслушать меня. И впредь попрошу обращаться ко мне на вы.

– Слышь, ты чё обор… – завёлся какой-то тучный бородач, но был быстро осажён тяжелым взглядом пришедших с профессором прихожан.

– Так вот, – продолжил Александр, возвращаясь на бетонный блок и оглядывая толпу. – Мы с вами живы до сих пор лишь потому, что две недели дует либо восточный, либо северный ветер. Однако вечно это продолжаться не может.

– Сколько у нас времени? – донеслось сразу с нескольких сторон.

– Точно не сказать – зависит от погоды. Если подует с юго-запада, до нас дойдёт за день. Насчёт остальных направлений не знаю. Пока что нам везло, но, даже независимо от ветра, заражение всё равно догонит. И скорее рано, чем поздно.

– С чего бы это? – наигранно усмехнулся Калинин, нервно поглядывая на стоящих подле рядовых.

– Физика, полковник. Знаете, Земля-то круглая – в конечном счёте весь континент будет заражён. Более того, уже со дня на день вода, которую мы все пьем, тоже станет непригодной. Почти месяц – достаточно долго, чтобы радиация успела проникнуть в подземные реки.

Отовсюду послышались ахи и испуганный бубнёж.

– Где же тогда безопасно? – поинтересовалась женщина с тростью.

– На Луне, – сдержанно засмеялся старичок.

– Нашли время для шуток! – возмутилась дама.

– Прошу прощения, не удержался, – галантно улыбнулся профессор. – Действительно безопасным будет только то место, где можно безвредно выращивать еду. По правде говоря, если такое и есть – оно очень далеко. А быть может, его и не существует вовсе.

«И как нам узнать?» – «Насколько далеко?» – «А что насчёт Сибири?»

– Ну, всё зависит от того, насколько много бомб взорвалось, – Александр вопрошающе повернулся к полковнику. Ответом был лишь холодный критический взгляд. Профессор, не моргнув глазом, улыбнулся и вновь