уверяю вас! Вы меня ещё плохо знаете! Всё гораздо интереснее! – Александр, сияя самодовольной ухмылкой, окликнул одного из прихожан, и тот, отодвинув скамью и тяжёлый ковёр, распахнул спрятанный люк в подвал. Профессор, поманив Николая за собой, принялся спускаться по крайне ненадёжной лестнице с характерным уханьем и кряхтеньем. Внизу оказалось одновременно и душно, и влажно. В нос ударил резкий, кружащий голову запах бензина.

– Тут хранили вино во времена сухого закона. В Союзе никто бы и не подумал идти обыскивать старую часовню. Те, что не пожгли при Сталине, никому уже интересны не были. – Александр нащупал на стене кнопку, и в помещении воцарился свет. По периметру расположились старые деревянные стеллажи со множеством полок, которые практически ломились от ящиков с древним алкоголем. А в центре комнатушки гордо красовалась громадная металлическая конструкция, оказавшаяся самодельным бензиновым генератором.

– Вы сами его собрали? – Николай в шоке уставился на агрегат, словно инженер двадцатого века, получивший в руки мобильник. – Профессор, это… Это потрясающе!

– Всего за неделю, – старичок самодовольно развел руками.

Врач с опаской смерил мужчину взглядом, вновь прокручивая в голове предложенную сделку:

– Знаете, скорее всего, мы с вами не сойдёмся во многих взглядах.

– Различия в убеждениях не мешают им следовать за мной, так почему они должны помешать нам с вами? Что вас смущает? – Александр наклонил голову и прищурился, глядя куда-то сквозь доктора. – Боитесь, что я заведу тайное радио и начну пичкать людей фаталистичным религиозным бредом?

– Просто хочу убедиться, что наши цели не противоречат друг другу, – всё ещё сдержанно протянул врач.

– О, я не меньше вашего хочу отсюда убраться. В мои планы не входит провести старость на радиоактивном болоте, – Александр ухмыльнулся и вновь протянул руку. – Этой схожести вам достаточно?

– Вполне, – наконец решившись, Николай пожал старческую ладонь.

Оставив радиостанцию в часовне, доктор выбрался на улицу и, раздумывая над дальнейшими шагами, направился обратно в часть. После душного подвала вечерний воздух ударил в нос волной освежающего бриза. Мужчина уже подходил к распахнутым воротам лагеря, как вдруг сзади послышался гул автомобильных клаксонов, а среди стволов деревьев замелькал белый свет фар. Оповещая всех о своём прибытии, мимо Николая на территорию лагеря въехало пять военных грузовиков.

Глава вторая

Трибуне пандус не положен

Вся спина и поясница насквозь вымокли от пота. Резвящийся ветер то и дело норовил задрать футболку, а мелкие камушки отчетливо чувствовались даже через подошву кроссовок. Змееподобная тропа закончилась у огромного валуна, упирающегося в почти отвесную скалу. Вершину было едва видно: летнее солнце слепило, несмотря на тёмные очки. Бросив рюкзак в тени и натерев ладони магнезией, Николай воодушевлённо улыбнулся идущей следом, чуть запыхавшейся девушке и, резво подпрыгнув, ухватился за каменный выступ. Поняв, что пространства для зацепа всё же хватит, мужчина озорно подтянулся, цепляясь второй рукой за следующее углубление. Никакого страха и усталости, лишь приключенческий азарт и эйфория бегуна. И вот спустя несколько минут – заветная вершина и выход силой. Тяжело отдышавшись, Николай рухнул на спину, прищуриваясь от бьющего прямо в сетчатку света.

Снизу послышалось кряхтение – спохватившийся мужчина уже было протянул руку помощи, но карабкающаяся следом девушка с усмешкой проигнорировала оную, бодро преодолела последний метр и, усевшись на краю обрыва, задорно заболтала ногами над пропастью. Сухой воздух приятно щекотал ноздри. Внизу у подножия разлилась тихая бухта с золотым песчаным берегом, многочисленные пляжные зонтики походили на разноцветные грибы. За взморьем в тени пихт встал трейлерный парк, а меж гор протянулась тонкая, извилистая просёлочная дорога. Спокойный залив выходил в своенравное море, на воде сверкали отблески ряби. В нескольких милях от берега рыбачили парусные лодки: никто из местных не мог и помыслить о том, чтобы пользоваться мотором. На горизонте растёкся пейзаж длинного острова, едва видимый сквозь дымку раскалённого миража.

Сердцебиение понемногу успокоилось. Нежно поцеловав спутницу в плечо и поднявшись на ноги, Николай шагнул к возвышающемуся на самой вершине флагу и, достав телефон, сделал чуть смазавшуюся фотографию.

– За четыре часа управились, может, даже успеем заскочить на рынок, – довольно подытожил мужчина, издав победоносный клич. – Ты ещё хочешь ананаса?

– Только не показывай никому фото, а то люди начнут задавать вопросы, что ты делаешь на горе с разложившимся трупом, – насмешливый женский голос из-за спины ударил похлеще внезапной молнии.

– Аня, почему ты… – только и успел вымолвить Николай, как мобильный выскользнул из рук и разлетелся о камни, а сам мужчина, словно подвязанная нитями кукла, застыл на месте не в силах даже шелохнуться.

– Любимый, что-то не так? – захихикала спутница. Позади послышалось медленно приближающееся шуршание камушков под подошвами, остановившееся лишь вплотную к спине. – Почему ты не поворачиваешься? Или я тебе больше не нравлюсь?

Тяжелый взгляд почти испепелил затылок, физически раскаляя череп под кожей.

– Тебя здесь нет! – нервно сглотнул мужчина, едва сдерживая дрожь. – Тебя нет!

– Конечно, я тут! Мы же были здесь вместе! – раздался оглушающий крик, а тонкие руки схватили за плечи и, обжигая кожу могильным холодом, с невиданной силой резко развернули к себе.

Николай зажмурился до боли в веках. Ноги подкосились – колени стукнулись об острые камни, боль прошла эхом по суставам:

– Прошу, уйди!

– Будешь делать вид, что меня никогда и не было?! – надрывный женский вопль до крови раздирал барабанные перепонки. – Посмотри на меня, Коля!

Мужчина схватился руками за голову, пытаясь заглушить звуки, но резонирующий голос становился лишь сильнее.

– Признай, ты ведь специально отправил меня в город! Я же предлагала остаться помочь с ремонтом! Признай, ты меня всегда ненавидел!

– Аня, я не… – всё же открыв глаза, Николай сквозь слёзы вгляделся в родное бледное лицо, но тут же смолк, не в силах выдавить из себя ещё хоть слово. И в тот же миг за спиной девушки засияла ослепляющая вспышка. Свет испарил море и смёл горы, словно карточные домики. Череп разорвало ударной волной, а глаза выжгло смертоносными лучами. Единственное, что мужчина всё ещё чувствовал спустя пару секунд, – запах собственной горелой плоти.

– Шеф, утро! – голос заглянувшего в палатку Березина выдернул врача в реальность, заставляя рефлекторно схватиться руками за лицо. Ещё миг кожа ощущала жар, а уши – звенящую боль.

– Ты в порядке? – нахмурился помощник.

– Дай мне минутку, – промычал врач, прощупывая нетронутую кожу лица.

Степан хмыкнул и задёрнул полу. Николай осторожно раздвинул пальцы и, разомкнув глаза, облегчённо выдохнул. Утренний свет тонкими струйками проникал сквозь зазоры между старыми швами брезента. Стрелки часов едва перевалили за одиннадцать. Снаружи слышалась возня и недовольный галдёж. Во рту было сухо, словно