– И как? Получилось? – еле сдержал смех Степан.

– Не-а.

Новый разряд молнии пришёлся на близлежащее болото – гром прошёл через здание казармы, сотрясая старые окна. Какой-то из караульных на углу лагеря от неожиданности споткнулся и обрушил одну из палаток.

– Чёрт возьми, а говорили мне идти на программиста, – посмеиваясь, припомнил Николай. – Уехал бы куда-нибудь в Таиланд, писал бы программы для старины Билла.

– Таиланд небось ещё и не бомбили, – Березин погрузился в мечты. – Да и зачем вообще бомбить Таиланд, даже в теории? Живут там, поди себе, довольные!

– Возможно, скоро узнаем. Если всё выгорит – у нас будет электричество для приёмника, – стараясь не звучать слишком обнадёживающе, поджал губу Николай.

– Откуда?! – вынырнув из грёз, вероятно, о тропическом пляже, воскликнул Степан.

– Пока рано, – крупная капля упала прямо на макушку. Николай смахнул влагу и, оставив пустую миску, поднялся на ноги. Нужно было успеть сдержать обещание и осмотреть непутёвого брата ночного певца. – Отнеси тарелки сам, мне надо кое-куда заскочить.

Ливень обрушился на лагерь плотной стеной. Жители забегали, словно тараканы в раковине после открытия крана. Быстро преодолев половину лагеря, прикрывающий голову рюкзаком врач забежал в невысокий шатёр. Однако, вопреки ожиданиям, вместо уже ставшего знаменитым разгульного семейства внутри оказалась лишь одинокая девушка, вовсю уплетающая хлебцы с плавленым сыром из раскрытого на коленях сухого пайка.

– Привет. Я – Николай, доктор из сорок второй, – отряхнувшись от воды, протянул руку мужчина, оглядывая убранство жилища.

– Лена, – жительница с опаской посмотрела на вошедшего. – Ты зачем ко мне?

– Я к Андрею и Борису, – недоумённо нахмурился врач. – Ну, к братьям Ерохиным. Они же тут вроде были?

– Угу. Были. Мы поменялись палатками, чтобы они всей толпой вместиться смогли. Следующая слева, – девушка махнула рукой в сторону выхода, чуть не выронив бюджетный бутерброд, но вовремя вцепилась зубами в отломившуюся половину.

Николай уже было развернулся, но тут взгляд зацепился за кучу плюшевых игрушек, аккуратно уложенных у изголовья спального мешка. Одна из них особенно привлекла внимание врача.

– Слушай. А на что поменяешь его? – Николай указал на небольшого вязаного барана в самом центре.

– Кудряша? – девушка проследила за рукой и, взяв игрушку в руки, подняла недоумевающий взгляд. – Он моего сына.

– Понял, извини, – чуть поклонился врач и снова собрался уходить.

– Есть сигареты? – внезапно перебила Лена, привстав с лежанки.

Николай озадаченно сунул руки в карманы:

– Сигарет нет, но есть вот что, – мужчина извлёк на свет и протянул девушке недавно полученную пачку батареек. – Пойдёт?

– Маловато. Да и что ими запитаешь? А может, у тебя еда есть? Тушёнка, например.

Врач пожал плечами и, скинув рюкзак, заглянул внутрь:

– Только говяжья. Пойдёт?

– Накинь одну банку и забирай, – девушка уже вытянула руку, готовясь схватить еду при первой возможности.

– А твой сын не будет возражать? – Николай отдал батарейки и консервы и спрятал выторгованную игрушку в багаж.

– Нет, он… – девушка чуть задрожала и запнулась. – Они с отцом в Египте. Мы развелись полгода назад. Миша в отпуск поехал и взял Лёву с собой, а игрушки дома остались. Я их как-то машинально взяла, а теперь вот пылятся. Ты сказал, что ты врач? – Лена нервно сглотнула, но, собравшись с духом, всё же задала волнующий вопрос. – Тебе что-нибудь говорили? Ну, в смысле, ты же с солдатами общаешься постоянно. Известно, что сейчас в Африке? Она тоже? Пожалуйста, я клянусь, что никому не расскажу! Мне бы только узнать.

– Я правда не знаю, прости, – жалостливо поджав губу, отрицательно покачал головой мужчина. – Мне вообще ничего не сообщают.

– Ладно, спасибо. И осторожней, там на одном ухе шов расходится, – девушка тихо всхлипнула и тут же закусила губу.

Николай ещё раз благодарно кивнул и вышел под дождь. «Если так подумать, Египет могли и не тронуть. Уж явно были цели поприоритетней», – пронеслось в голове перед тем, как врач нырнул в соседнюю трёхместную палатку. Внутрь пусть и более просторного, но всё же не бескрайнего жилища одновременно набилось пятеро: сами братья Борис и Андрей, жена младшего, девушка-подросток и мальчонка возраста третьего класса.

– Коленька! – воскликнул Борис, мигом кинувшись обнимать едва вошедшего мужчину.

– Да дай ты человеку хоть отдышаться, – заворчала на деверя женщина. – Извините его. Некому воспитывать, сами понимаете… Хотите чаю? Только, к сожалению, без сладкого.

– Благодарю, но не стоит. Я ненадолго, – Николай быстро снял вымокшее пальто, достал из рюкзака стетоскоп и наклонился к лежащему в одном из спальных мешков Андрею. – Рассказывайте. Как он?

– А уже всё прекрасно! – вклинился Борис прямо между врачом и братом, едва не прыгая по крохотной палатке. – Ты наш ангел-хранитель, Коленька!

Николай ещё раз взглянул на спящего у стенки бородатого мужчину. На беглый взгляд, младший из братьев выглядел не больным сорокалетним отцом, а скорее студентом, уснувшим без задних ног после кутежа.

– Вы где-то добыли жаропонижающее?

– Напротив! – чистосердечно замотал головой старший брат. – Только ты ночью пообещал, что зайдёшь и осмотришь его, – тут же к утру поправился. Отсыпается пока, но всё отлично!

– Айда с нами в дурака? – внезапно предложил сидящий возле Андрея мальчонка. – Можете дождаться, когда папа проснётся, если вам надо с ним поговорить.

– Не надо! Доктор торопится! – твёрдо перебил племянника Борис.

– Я не вовремя? – недоумённо огляделся Николай. Театральность всего происходящего уж слишком сильно бросалась в глаза.

– Нет. Да. Немного… – замялся старший брат и, быстро всучив пальто с ранцем в руки врача, чуть ли не вытолкал того на улицу. – В общем, уже всё хорошо, доброго вечера, ещё свидимся! Ещё раз спасибо, Коленька!

Брезент резко задёрнули прямо перед носом. Николай мысленно чертыхнулся, закатил глаза, прикрылся рюкзаком от сыплющихся с неба капель и быстрым шагом направился в сторону своей палатки.

Близился вечер. Ливень был сильным, но, как зачастую бывает, коротким. Под ночь воздух наполнился запахом вновь разожжённых костров, а из-за забора донеслось довольное стрекотание кузнечиков. Николай сидел в полусумраке с тетрадкой на коленях, пытаясь выдавить из себя ещё хоть одно предложение. Дежурство Степана началось полтора часа назад. К двухместному шатру подошла невысокая фигура и, нарочито покашляв, аккуратно зашла внутрь. Припозднившимся гостем оказался фельдшер, вдоволь отоспавшийся, судя по виду.

– Узнал? – Николай вопросительно перевёл взгляд с тетради на неуютно переминающегося визитера.

– В часовне, – помедлив пару секунд в нерешительности, всё же сказал мужичок.

– В часовне? – недоверчиво скривился врач. – Она же вся прогнившая и пустая, вот-вот развалится поди.

– Ты вообще с народом общаешься? – цокнув, удивился гость. – Там все пришибленные поселились дней пять уже как. Сидят и без конца отмаливают наши грешные души. Считают, что это Господь всё устроил. Кару