— Знаешь, а ты мне нравишься больше настоящим. — признался я вдруг, — Та вся лесть и напыщенная доброта тебе ни к лицу. Поверь, будет лучше если ты забудешь о том, о чем сожалеешь каждый день, но останешься самим собой. Хуже будет, если насильно заставлять себя меняться в совершенно незнакомую для тебя личность. Ты Эйрих, бывший бандит и теперешний гильдеец. — указал я пальцем на него, — Живи настоящим и не знай бед на свою голову.

— Легко сказать, — усмехнулся Эйрих, — вот бы ты говорил правду.

— А разве нет? Ты сначала попробуй мой совет, а потом суди. — подбадривал я эльфа.

— … — в ответ я получил молчание.

За четыре часа мы обошли большую часть подземелья и не стали делать более "поверхностного осмотра". На пути нам попадались только гигантские крысы и одна арахна со своим роем. Этажей здесь было около полусотни, а прошли мы всего пять. Лучше вернуться обратно, пока не стемнело, да и не хочется сбиваться со счета времени.

Мы поднялись на первый этаж и уже проходили коридор с големами. Внезапно все вокруг завибрировало, как при землетрясении. Оглянувшись, мы с Эйрихом увидели, как два побежденных голема начали собираться в кучу. Камни кучковались друг с другом, образуя руки, ноги, торс и голову. В руках у этого нового противника были меч и ненавистная мне рапира. Вибрации утихли, а голем наконец собрался в одну десятиметровую каменную башню. Я приготовился к очередному бою. Голем встал в нестандартную стойку для рапиры — это меня смутило, но я отреагировал слишком поздно. Рапира, двигаясь быстрее, чем обращенный король, пронзила насквозь Эйриха и пригвоздила его к стене, проломив все колонны и обрушив потолок. Все, что осталось от моего напарника, — половина туловища; остальная часть растекалась по полу…

С горечью в сердце я покидал подземелье, окутанный крайне неуверенным и поникшим состоянием. "Я не смог его защитить…" — бормотал я себе под нос. Оперевшись о какое-то дерево, я начал перебирать в голове недавние события. Как я мог упустить эту чертову рапиру! "Она словно летела, а не просто… Я мог бы пожертвовать своими козырями, чтобы… Я мог бы…" — негодовал я, сидя у дерева возле небольшой полянки цветов. Я до конца не понимал и не хотел признавать, насколько я слаб. "Я же чертов!.." — хотел я закричать, но передумал. Все это было моей виной. Я слишком сильно полагался на свои дары и не осознавал их масштабов. За полгода я узнал многое о себе, но это оказалось недостаточно.

Глава VI — И будут говорить вам: "Не будет вам страха", но если будет, то это будут лжецы

Чувства переполняли меня. Мне не хотелось ничего делать, куда-то идти, с кем-то разговаривать. Из своего прошлого города я перебрался далеко на север. Ютился я в небольшой деревне с населением в пару сотен человек. Здесь не знали бед с полезными ископаемыми: железо, медь, уголь. Местные шахты приносили достаточно дохода деревне, чтобы ее жители могли выжить в суровых условиях тундры. По рассказам местных, некогда они жили южнее их нынешнего местоположения, но из-за пожара неизвестного происхождения в лесах неподалеку погибла большая часть прежнего населения, и все, что они строили, обратилось в пепел.

Мне здесь спокойно. Конечно, местные звери и монстры доставляют неприятности жителям, но раз в неделю сюда отправляют дюжину среднеуровневых наемников — они не всегда справляются, но при их виде жителям становится легче на душе. Я не лезу в чужие дела, да и ко мне никто не подходит. Если и смотрят на меня, то косо и быстро отводят глаза. Я здесь чужак. Появился непонятно откуда, и неизвестно, кто я и не несу ли опасность. Хотя, думаю, со временем всем стало все равно на меня, когда каждый день видят мое лицо, уткнувшееся в засаленный столик в местной харчевне.

Все эти дни, что я пьянствовал и слонялся по деревне и ее окраинам, я вспоминал Эйриха и свою беспомощность. "Мне была дарована сила, которой я могу распоряжаться как только захочет моя душа. Но я слишком юн и глуп…" — бормотал я себе под нос, идя обратно в арендованный домик. Ввалившись внутрь, я плотно подпер дверь, чтобы не сквозило поздней ночью, и разжег печку. Спустя два десятка минут в доме потеплело. Старейшина деревни всегда ругается, когда кто-то оставляет на ночь зажженную печку, поэтому я подготовился ко сну и затушил огонь. Укутавшись, я был похож на личинку. Тепло создавало приемлемый комфорт для сна. Буквально за пару секунд я погрузился в сон.

На следующее утро я сразу отправился в харчевню. Там я проводил весь день, выпивая около трех-четырех кружек недорогого пойла. Денег у меня оставалось совсем немного — хватало на пару месяцев жизни и скромную еду. Местная кухарка давно знала меня в лицо и, увидев меня, сразу накрывала на стол: охотничьи колбаски, жирный суп и кружку пива. В этот раз я остановил Елену — так звали кухарку — и попросил больше не приносить мне эту еду, а готовить что-нибудь подешевле. Теперь на столе лежал скромный паёк — черствый хлеб и неплохая каша.

Не знаю, как так получилось, но весь день пролетел у меня, как несколько часов. Я много размышлял и думал. Эхом в моей голове звучали фразы людей, сидевших рядом со мной. Однако, в этот день разговоров было больше, чем обычно. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча — это была молодая женщина, и я знал, кто это. Ее звали Елизавета, она была дочерью Елены. Она работала официанткой: ходила по залу, спрашивала, кто что будет заказывать, а затем передавала заказы своей матери. Это был первый раз за последние три месяца, когда кто-то решил со мной заговорить.

— Простите, не могли бы вы помочь нашей дружине? Они собираются в рейд на василиска, если вы слышали. Им очень не хватает людей, а господа наемники прибудут только через три дня. А василиск уже подкосил деревню, убив последних наших куриц! — стояла передо мной Елизавета, сильно пьяным и глухим, и просила помощи в нелегком деле.

— Василиск? — невнятно ее переспросил.