телефон и захожу на кухню, где сидят бабушка с тётей. Они смотрят на меня и улыбаются, а я вскидываю бровь. Проверяю уровень воды в электрическом чайнике и клацаю на кнопку, чтобы он нагрелся.

С Эрикой у нас особые традиции. Каждую пятницу мы созваниваемся по видеозвонку и болтаем о разном. Вот как раз сегодня та самая пятница. Моя первая школьная неделя прошла. И мне есть чем поделиться с Эрикой.

— Гномик, чем ты сейчас занимаешься? — спрашивает Лили, когда кнопка на чайнике щёлкнула.

— Собираюсь с Эрикой поговорить, а что?

— Передай ей от нас привет, — просит бабушка.

— Обязательно. Лили, так что?

— Хотела в магазин с тобой сходить. А ещё хотели спросить, как твоя неделя прошла? Ты просто, как обычно, такая молчаливая, а нам интересно, как у тебя дела.

— Да не переживайте вы! У меня всё хорошо, даже подруга появилась.

— Ты и тогда говорила, что у тебя всё хорошо, Лаура, а в итоге… — начала бабушка.

— Мама! — одернула её Лили.

— Что? Я не права? Сначала всё хорошо, а потом я нахожу свою внучку в кровати с порезанными венами, потом её забирает скорая, а потом…

— Может, хватит?! — не выдержала я. Никогда не любила повышать голос на бабушку, но сейчас она перешла границы. Ненавижу, когда мне напоминают о прошлом, о том, что я делала и по какой причине. Никто не понимает, что это задевает меня, и я снова могу упасть в то состояние, с которого до сих пор выбираюсь. Я почти добралась до вершины горы, но слова бабушки скинули мои руки, и я опять падаю в пропасть.

— Нет, не хватит! — не успокаивается она. — Я хочу знать, что у тебя всё хорошо, Лаура Хилл! Хочу, чтобы ты рассказывала мне, нам правду! Не ври! Я не хочу снова увидеть тебя такой…

— Какой?

— Едва дышащей.

Повисло молчание. Глаза бабушки заслезились от воспоминаний, тётя находилась в растерянности, потому что не знала чью сторону принять — понимала, что права и я, и бабушка. А я чувствовала боль в сердце, в голове. И теперь мне снова не хотелось ничего. Зачем нужно было мне напоминать. Зачем. Зачем. Зачем.

Зачем мне напоминать, что у меня нет родителей, что я хотела покончить с собой из-за всей кучи дерьма, что обвалилась на меня в юном возрасте. Молча подойдя к столешнице, я залила кипятком пакет зелёного чая и вернулась в свою комнату, заперев дверь на ключ.

Глаза метнулись к полке с косметикой. Там не только косметика, но и лезвия. Моя рука чешется. Снова просится сделать это, чтобы не чувствовать боли. И, если бы не телефонный звонок, то я бы наверняка переступила границу. Звонок был от Эрики.

Эрика стала моей спасительницей на этот раз.

— Привет, — первым, что я замечаю — это широкая улыбка подруги. Она собирает свои крашеные волосы в пучок и снова смотрит на меня. — Эй, красавица, что с миной?

— Привет, — с извинением произношу я. — Поссорилась с бабушкой.

— Что на этот раз?

— Она… снова напомнила про тот период.

Эрика знала обо всём. Она была единственным человеком, с которым я делилась, пусть и не полностью всем. Хоть и на расстоянии, она всё равно старалась поддерживать меня всем, чем только могла.

— Не думай об этом, я тебя прошу. Живи настоящим, а не прошлым, умоляю, Лаура. Моя девочка, посмотри на меня, — просит Эрика, и я поднимаю глаза. — Я бы очень хотела тебя обнять. Обещаю приехать к тебе зимой, на Новый год или уже на летних каникулах… Я побуду с тобой рядом.

— Я тоже скучаю по тебе и хочу увидеть как можно быстрее.

— Пообещай мне, что с тобой всё будет хорошо, когда я приеду. Пообещай, что… — она замолчала. — Что дождёшься меня, Лаура.

Не хочу ничего обещать, когда меня снова засасывает в ту яму.

— Пожалуйста, Лаура.

— Я постараюсь.

— Хорошо. Хотя бы так. А теперь возьми и выпей тот чай, что ты держишь в руках до сих пор.

Эрика улыбнулась. Не хотела унывать. Хотела развеселить меня.

— Как у тебя в Испании? — первой разговор начала я.

— Ох, Лаура… тут такие горячие парни, мужчины… просто… я готова кончить только от одного их вида.

От грусти не осталось и следа. Я рассмеялась так громко, что, наверное, услышали даже тётя с бабушкой на кухне. А Эрика подхватила мой смех.

— Я спрашивала об учёбе! — выкрикиваю я.

— А-а-а, — посмеивается подруга. — Ну, если о ней, то всё более-менее. Не хорошо, но и не плохо, знаешь? Ну, а ты расскажи мне!

— Про парней, от которых я хочу кончить или про учёбу? — подначиваю её я.

— И про то, и про то! Про всё новое, что у тебя есть, короче!

— Учёба, кажется, идёт нормально. Трудностей пока нет, если не считать одну особу — физичку. Она нас так завалила в первую неделю, что чувствую — этот год будет весёлым.

Мне казалось, что этот год будет весёлым не только в учёбе, но и в целом…

— Ну, а насчёт парней? — её брови заиграли в собственном танце, то поднимаясь, то опускаясь.

— Я пока ни с кем нормальным не познакомилась.

— Прямо ни с кем?

Я вспомнила про того блондина.

— Ну… есть один блондинчик, однако он мне не друг. Мы с ним не поладили.

— Кошмар, Лаура! Сексуальный блондинчик, а ты с ним не поладила!

— С чего ты взяла, что он сексуальный?

— По глазам твоим вижу. Так, я должна на него посмотреть! У тебя есть его фотка?

— Нет. Извини, Эрика, селфи я с ним не сделала.

— Ну и чёрт с ним. А инста?

— Я не знаю, есть ли она у него…

— Скажи имя и фамилию, — чётко попросила Эрика, словно серьёзный и профессиональный хакер.

— Аарон Родригес.

За эту неделю у меня была возможность выучить его фамилию. Он у нас просто мальчик-популярность. Его имя фигурирует в каждом диалоге, особенно среди девушек. И девушек всех возрастов! О нём говорят и младшие классы, и средние, и уж тем более старшие. В моём классе о нём говорят так: «О боже, какой же он секси! Почему он старше нас и не в нашем классе?»

Почему о нём так часто все говорят?

Я сидела и ждала подругу, пока та в тишине что-то щёлкала по клавиатуре. Я же просто молча ждала. И уже через несколько минут Эрика крикнула мне в телефон, и я вздрогнула, потому что минут пять была гробовая тишина — я слышала лишь собственное дыхание.

— Так! Кажется, я