и ответил так же:

«Ничего».

Тогда я всё же отвернулась. Но я успела рассмотреть того парня, о котором говорила Элиза. Тоже блондин, тоже высокий и видно, что сильный. Только глаза у него другие — тёмно-карие. А у Элизы светло-карие. Забавно.

— И как его зовут?

— Кого?

— Ну, блондина…

— Они оба блондины, — усмехнулась Элиза. — Уточняй, о каком именно спрашиваешь!

— Тот, которого я уже видела, меня не интересует, — твёрдо даю понять я. — Я о том, который тебе нравится. Как его зовут?

— Элай.

Впервые слышу это имя. Необычное и красивое.

— Понятно.

— А того блондина — Аарон, — всё же просвещает меня девушка.

— Я же сказала, что мне не важно, кто он.

— Ну-ну, — усмехнулась Элиза, а я лишь злостно сузила глаза и свела брови к переносице.

Вся эта торжественная часть заняла у нас полчаса. И нас, наконец-то, отпустили. Я встала со стульчика и старалась идти за Элизой. Потом что-то пошло не так. У меня закружилась голова и потемнело в глазах — такое иногда бывает. Мой психотерапевт говорит, что это побочные действия от препаратов.

Однако никто на это даже внимание не обратил — всем было пофиг. Все хотели свалить отсюда — и это всё. Потом, когда меня кто-то пихнул в спину, я потеряла равновесие и упала прямо к чьим-то ногам. Почти поцеловала чей-то кроссовок. Мои глаза заметили мужскую икру, на которой виднелось чёрное очертание чего-то. Татуировка.

Я стала подниматься и почувствовала чьи-то руки на своих плечах, которые старались меня поднять. А когда я встала на ноги и увидела того, к чьим ногам я упала, отпрянула. Тот самый ублюдок-блондин. Он хмурил брови, словно был обеспокоен. Пусть не старается, видно же, как сильно фальшивит.

— Могла бы не целовать мои ноги, это уже слишком, — кажется, он хотел пошутить как-то по-доброму, и я должна была посмеяться, но мне почему-то показалось это насмешкой.

— Снова смешно?! Конечно, ты ведь только и умеешь, что насмехаться над людьми, да?

И от его беспокойства на лице не осталось ни следа. На его место пришел гнев, который он старался контролировать. На скулах выступили желваки, а кадык нервно дёрнулся. Блондин снова облизнул губы, сжал кулаки и сказал:

— Какая же ты тупая. Я не насмехался ни над той девкой, ни над тобой. Если ты не блещешь умом и не понимаешь, что именно произошло — лучше молчи, а не делай опрометчивые обвинения.

— Зато ты, я смотрю, умнее всех?

— Знаешь что? Ты достала меня.

— И что, ударишь?

— Нет. К сожалению, девушек не бью, тем более таких тупых и мелких, как ты. Скажу просто: обходи меня десятой дорогой или кто знает, что я смогу сделать, — отчеканил он.

Аарон развернулся, и я смотрела ему вслед. Хотела что-то крикнуть, но словно ком застрял в горле. Тупоголовый. Вздумал пугать меня? Ну ничего, посмотрим, кто кого. В дверях я заметила Элизу, которая с растерянностью оглядывала зал. И когда, наконец, увидела меня — стала бежать навстречу.

Она увидела, как я стряхивала с юбки грязь и с удивлением спросила:

— Что произошло? Как так случилось, что я потеряла тебя?

— Ничего. Всё в порядке.

Рассказывать о произошедшем не хочу. Это дело касается только нас двоих. Блондинчик ещё не понимает, кого он пугает. Не понимает, что я больше не из тех, кто будет просто молчать и повиноваться. Я дам отпор. Ему-то точно дам отпор. Пусть только попробует что-то сделать.

♡⁠♡⁠♡

Химия, Литература, Физика, Математика, Английский — это те предметы, которые сегодня были. И это они считают чем-то лёгким для первого дня. Спасибо, что учителя к нам всё же более лояльны — не спрашивают в первый день и даже не просят что-то записывать. Просто просили слушать и не отвлекаться. Задали нам лишь по физике прочитать первый параграф и сказала, что уже на следующий урок будет опрос. Понятно, физичка — тот самый тип учителей, к которым подлизаться сложно, которые будут давить на тебя всеми силами и вымогать от тебя все силы. Уверена, что она будет считать, мол, её урок — единственный и самый-самый нужный, что помимо её святой физики больше нет никаких.

У нас была всего одна большая перемена между как раз таки физикой и математикой. Большинство школьников пошли на заслуженный обед, в том числе и Элиза, а я сидела на диванчике красного цвета в коридоре.

Мимо меня прошла та самая девушка, которая в той толпе смеялась громче всех и поддерживала Аарона. Присела рядом. Отвожу глаза в левую сторону, не поворачивая головы, и смотрю на неё. Не просто же она подсела ко мне, ведь так? Я убираю с рук книгу, которую увлечённо читала на протяжении десять минут и поднимаю на незнакомку взгляд. Улыбка сверкает от доброжелательности, но вот взгляд говорит другое. Иногда взгляд может сказать больше, чем слова.

— Ты что-то хотела?

— Ты ведь моя новая одноклассница, да? Присела поболтать, подружиться, может!

Может. Ключевое слово.

— Я Кимберли.

— Лаура, — киваю я, сделав вид, что не обратила внимания на её протянутую руку. И услышала недовольное цоканье.

— Чего перешла к нам, как тебе тут вообще?

— Ты пытаешься быть со мной дружелюбной, Кимберли, но у тебя плохо получается. Не рассчитывай на то, что мы станем подругами, ведь ты вместе со всеми насмехалась над тем, как издевались над невинной девушкой. Извини, у меня с такими лицемерами разные пути.

Рыжеволосая девушка явно не ожидала от меня такого напора прямоты и даже приоткрыла губы в беззвучном аханье. Кажется, я первая, кто смог ответить ей именно так, как она никогда не ожидала и не слышала.

— Пожалуйста, либо отсядь ты, либо отсяду я.

Её голубые глаза сверкнули нахлынувшей яростью, и она резко встала, стараясь сохранить самообладание и не накинуться на меня — не хочет терять репутацию, тем более, когда рядом учительская. Душистый шлейф тянулся за ней, пока она убегала от меня. Её длинные ноготки впивались в собственную ладонь.

Ничего, нужно привыкать к таким отказам. Неважно, когда это произойдёт, — рано или поздно.

Я вновь вернула на свои колени книгу, которая лежала там до её прихода и погрузилась в тот книжный мир, который был открыт для меня. Вчитываюсь в каждое слово, в голове рисую картинки. И продолжается это до тех пор, пока рядом со мной на диван не плюхнулась Элиза.

От неё пахло чем-то сладким — булочкой, наверное. И мой живот неплохо так заурчал.

— Ты уже поела?

— Ага! Зря ты не ела. Там сегодня такое