поднятым носом. Я подошла ближе. Мы были слишком близко, что я буквально слышала, как по его венам бежит кровь.

— Ты слишком много говоришь своим ротиком.

— А что мне делать? Смотреть на то, как какой-то ублюдок обижает невинную девушку и позволяет толпе наблюдать и высмеивать её? Неужели вы все такие гадкие? Что вы вообще за люди?! — прокричала я с горечью. Блондин хотел открыть рот и что-то сказать, но замолк и сжал скулы от злости.

А после я взяла девушку, что стояла сзади меня, за руку и повела её сквозь толпу в свободный коридор. Русая девушка тяжело дышала и вытирала ладонями свои слёзы, которые катились и катились по щекам.

Мне было больно так, словно это надо мной издевались. Меня будто вернуло в прошлое. Почему здесь все такие же? Почему так тяжело быть нормальными?!

Толпа стала рассасываться. Я смотрела назад и видела на себе взгляд серых глаз — того блондина. Не хочу это признавать, но он смазливый парень. Такой, по которому текут все школьницы. Типичный красавчик. Наверное, именно поэтому большинство девушек стояли сейчас в толпе и смеялись от его выходки, поощряя каждое его действие. Какие же все мерзкие. Его серые глаза напоминают сгустившиеся тучи над штормом. Красивые платиновые волосы были не длинными и не короткими, зачёсанные назад. Однако в большинстве случаев такие красавцы оказываются подонками. И я в этом уже убедилась. Он именно такой.

— Я Лаура, — решаюсь сказать ей, пока кареглазая незнакомка стоит передо мной с опущенным взглядом.

— Элиза, — девушка протянула мне руку, которую я с радостью пожала. — Спасибо тебе. Ты… очень смелая, если помогла мне.

— Стараюсь быть такой. Не могу смотреть на такие выходки каких-то ошибок природы. Кто он вообще?

— Популярный парень. Но он не считает себя таким. Он вообще сам по себе.

— Нашёлся мне, звезда района.

Девушка рассмеялась. Впервые она улыбнулась. Мне стало теплее на душе от осознания того, что она больше не плачет.

— Спасибо тебе, Лаура, правда. Большое спасибо.

— За это не благодарят. Я просто была в таких ситуациях. И пообещала самой себе, что больше не буду это терпеть. Ни на себе, ни на других.

— Ты молодец, храбрая. Но это было зря.

— Почему это? — не поняла я.

— Ты теперь тоже будешь в их списке.

— В каком списке?

— У них есть список «травленных». И в этом списке теперь и ты, похоже… Потому что вступилась за меня. Они будут и тебя травить.

— Пусть только попробуют. Я долго терпела. Больше не собираюсь. И тебе не позволю.

— Всё же ты смелая. Я буду верить в тебя, Лаура.

Иногда не страшно заступиться за человека, когда понимаешь, что он хороший и нуждается в этом. Не страшно показать свою силу и дать отпор гнидам, которые привыкли, что им всё сходит с рук. Папа бы очень гордился мной. Он всегда говорил: «Если можешь — помоги. Не бойся помогать, милая. Бойся сидеть в стороне, сложа руки. Запомни, помогать — не стыдно, стыдно — не помочь. И вообще, в любой ситуации лучше сразу вмазать, помнишь, как я учил?». Я всегда смеялась с его слов и лишь теперь понимаю, насколько он был прав. Мама же всегда говорила иначе: «Применение силы — это показатель слабости. Всё можно решить словами, Гномик». Но мне же больше подходила тактика папы. С такими мразями говорить нет смысла. Иногда один хорошо поставленный удар — лучше тысячи слов.

— Нам нужно в актовый зал, — опомнилась Элиза.

— Куда? Разве нам нужно не в класс?

— Нет, в актовый. Там всегда проходит продолжение линейки. Рассказывают все организационные моменты и всё-всё-всё.

Её русые волосы разлетались со стороны в сторону, потому что она уже побежала в том направлении, а мне пришлось следовать за ней. Иногда лучше иметь одного друга, с которым вы против всего мира, чем иметь куча друзей, каждый из которых лицемерит за твоей спиной. Я надеюсь, что Элиза — та самая, с которой мне будет хорошо.

2 глава. Ничего, справлюсь

В большом зале собрались почти все, но мы не единственные, кто опоздали. С Элизой мы сели на четвёртый ряд. Я провожу взглядом по всему залу и замечаю, что на каждом сидении наклеена цифра с буквой. Глаза останавливаются именно на том блондине, который уже с кем-то разговаривает и широко улыбается. Он в двенадцатом классе. На год старше меня, а ведёт себя хуже пятиклашек. Надо же… до сих пор не могу успокоиться. Просто взбесил меня, тупоголовый!

— Куда ты смотришь? — раздался возле уха голос Элизы, и я отвернулась.

— Никуда.

Не признаваться же мне, что на того парня смотрела.

— Задумалась просто. Сколько у нас сегодня уроков?

— Сегодня пять. Типа не нагружают в первый день.

Ну да… прямо-таки не нагружают. Уверена, что по каждому из пяти предметов зададут гору домашки и да начнётся адская рутина! Приходи со школы голодной и сразу садись за уроки, ведь не сядешь сразу — не успеешь сделать до ночи. Так всегда было в моих школах, а здесь, поскольку школа престижная, уверена, что будет ещё жёстче.

Шум в помещении прекратился, как только на сцену вышла полная женщина в красной блузке, чёрной юбке чуть ли не до пола и стала приветливо улыбаться, словно первое сентября такое радостное событие, что улыбка до ушей тянется. Счастья полные штаны, как говорит бабушка.

Я закатывала глаза к потолку и откидывала голову, потому что не могла всё это слушать. Так раздражало. Одни и те же слова о том, что мы должны быть примерными учениками и ответственно относиться к нашим обязанностям. Будто у всех директоров один и тот же сценарий, который они не меняют никогда в жизни.

— Куда ты смотришь? — с заинтересованностью теперь я спрашиваю подругу, заметив то, с каким рвением она смотрит в сторону того самого двенадцатого класса.

— На одного парня, — призналась она.

— Элиза, только не говори, что на того блондина, который тебя сегодня…

— Да нет, нет! — отмахнулась девушка. — На его друга. Они типа оба такие… крутые. Всегда вместе. Почти братья.

Я снова повернулась туда и по коже пробежался табун мурашек, ведь я словила взгляд его серых глаз. Он уже смотрел на меня, когда я повернулась. Если мне сейчас хотелось отвести взгляд и скрыться вообще, то блондин не собирался этого делать, наоборот, — продолжал буравить меня своим напористым взглядом.

«Что?» — прошептала я одними губами. Он уставил взгляд на них. Затем странно облизнул губы