— Ты чего-то хотела?

— Не то, чтобы…

— Не стесняйся.

— Мне просто очень интересно, откуда ты. — Призналась она.

— Я пришёл издалека, — почти не соврал я, — из очень далёких земель, дальше, чем ты можешь себе представить.

— И почему ты ушёл оттуда?

— Я… — Мне пришлось выдумывать свою предысторию на ходу, не мог же я ляпнуть, что пришёл из другого мира. — Я был магом, но потом меня похитили, и вот, — я кивнул на левый обрубок руки, — оказался здесь в таком вот положении.

— Это ужасно! — она чуть вскрикнула, тут же заткнув себе рот руками.

-Да, мир бывает жесток…

— Так ты маг? Настоящий? — Её глаза горели интересом.

— Был им.

— Как это?

— Понимаешь, я пока что не могу вновь использовать свою магию из-за полученных ранений.

— Жаль…

— Угу… Даже если найду тех, кто со мной это сделал, ничего не смогу.

— Я не о том.

— А? — Я не мог представить себе, в каком ещё смысле могло быть её «жаль». Фокусов ей показать не могу, оттого расстроилась, что ли?

— Если бы ты мог пользоваться магией, то твои, — она показала на свою руку, имея ввиду мою, — можно было бы вернуть. Я имею ввиду, для магов ведь делают специальные протезы.

— Не знал об этом, — проговорился я.

— Правда?

— Ну, там, откуда я родом, мы с помощью магии просто отращивали утраченные конечности.

— Неужели у вас было так много сильных целителей?

— Вполне хватало, полагаю. А у вас нет?

— У нас это могут позволить себе только избранные, увы.

— Паршиво…

Мы ещё немного поговорили, по большей части я рассказывал ей истории из прошлой жизни, адаптированные под реалии этого мира. Потом она ушла, как мне показалось, довольная беседой.

Да уж, не думал, что восстановление тела окажется здесь такой сложной задачей. А я-то надеялся исправить свою проблему с потоками самым простым способом. Если бы я только знал, что перерождение будет таким тяжёлым… А вообще, что тогда? Я отказался бы от него и просто дал Истоку поглотить себя? Ну уж нет. Глупые, однако, мысли меня посещают.

Была поставлена новая цель: раздобыть себе протез, хотя бы один для начала. Но она требовала решения предыдущей, а тут я не знаю, что делать. Нет, есть у меня одна идея, но она мне нравится. Технически, чтобы всё уравновесить, мне всего-то нужно… Избавиться от лишнего. Если всё хорошо продумать, то я мог бы ограничиться пальцем или двумя, наверное. Но, мне всё же не хотелось терять ещё больше частей тела. Даже смешно: после всего, через что я уже прошёл, мне жаль пожертвовать меньшим из того, что потерял. Но не факт, что всё получится, так что я могу просто стать ещё большим калекой, отрубив себе напрочь возможность выполнять любые более или менее сложные действия. Реальность подобного исхода, а также опасность, что он в себе таил, оттягивали в моём сознании момент принятия решения.

***

Ещё два дня прошли также безрезультатно, как и несколько предыдущих, а всему виной непонятно откуда взявшаяся во мне нерешительность. Я уже десять раз всё пересчитал и почти был уверен в том, что всё получится, но тянул.

Сейчас я всё решил, не знал только, кого и как попросить о столь странной услуге. Вот и настало время прогуляться по деревне. Я попросил у Игната Сергеевича какой-нибудь головной убор, чтобы прикрыть лицо и не пугать местных, он понимающе посмотрел на меня и без дополнительных вопросов выдал фермерскую шляпу из соломы.

Деревушка оказалась совсем маленькой, намного меньше моих ожиданий. На новом костыле я одолел её вдоль и поперёк за какой-то час. У них здесь был мясник, и я не придумал ничего лучше, чем пойти к нему. Выслушав мою просьбу и довольно нелепые объяснения того, зачем мне потребовалось добровольно лишаться части тела, он посмотрел на меня со смесью отвращения и непонимания во взгляде.

— Ты что, совсем дурной? — Спросил он.

— Да нет же, это…

— Слушай, ступал бы отсюда, больной, — перебил меня мясник, — и без тебя хватает всяких.

— Ладно, скажу, как есть, — начал я откровенно врать на ходу, — дело в том, что я родом из далёких земель и у нас там есть одно правило…

— Рубить себе пальцы? — Иронично вставил мясник.

— Отрубать палец за воровство. — Сказал я так, что усмешка с его лица пропала.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Вышло так, что я в своё время украл, но не понёс наказания. Теперь меня мучит совесть, я не могу ни есть, ни спать.

— Верни украденное, извинись и спи себе спокойно, зачем сразу…

Мне удалось его смутить, пробить брешь в его непоколебимости, чем я тут же и воспользовался, не желая упускать момент. Я снял шляпу и распахнул рубашку, показывая свои ужасающего вида шрамы. Пока он стоял, потеряв челюсть от такого зрелища, я продолжил:

— Понимаете, из-за вины я не могу прекратить истязать себя.

— А… — Протянул он, указывая на культю. Его глаза оставались широко распахнуты.

— Да, — выдохнул я, — тоже.

— Так тебе уже того… Хватит.

— Я не могу прекратить, пока наказание не свершит кто-то другой. Прошу вас, помогите мне.

— Ну, дела…

Здоровенный и суровый мужик теперь был похож на потерянного мальчишку. Он опустился на табурет и долго разглядывал меня, не говоря ни слова. Я отлично видел по его лицу, что сейчас он принимает решение, а если быть совсем точным — решается.Деревенские тем хороши, что никто из них не видел мира, и наплести им в три короба про страны заморские и места сказочные — раз плюнуть. Вообще-то, я сейчас не сильно далеко от него ушёл, если уж признаться. Это свой родной мир мне довелось повидать целиком, пусть и не при лучших обстоятельствах, а вот в этом я пока ещё такой же деревенщина.

— Ладно, — сказал мясник после долгой паузы, — какой?

— Вот, — я вытянул безымянный палец, — всё равно вряд ли женюсь теперь. — Я постарался немного разрядить обстановку.

— Прям весь? — Уточнил он.

— Вот по сюда, пожалуйста, —