Шрифт:
Закладка:
Камеры повернулись в мою сторону, а сам я, почувствовав, что уже пора, повернулся к жаровне, чтобы разлить кофе по чашкам. Гости почти одновременно к ним потянулись, но у одного рука дрогнула, и чашка, выскользнув из пальцев, полетела вниз.
Царь Царств, Начало и Завершение, Сокровенный и Явный, Карающий, Прощающий и Сострадающий, я думал, что готов к встрече с Тобой, но сейчас я растерян и напуган. Тьма обступила меня, и немота запечатала мой рот. Где же теперь найти выход душе моей?
И вот я плачу. О Тебе, Создатель, плачу я, Тебя жажду. И слезы текут, текут и текут, как воды Евфрата и Нила, Сейхун и Джейхун. Текут, смывая с меня кожу и окутывая саваном, чтобы я мог достойно предстать перед Престолом Твоим. Ухватившись за длинный седой волос с головы моей бабушки, я поднимаюсь к Тебе. Прими меня, о Всевышний.
Кровь и кофе
Наконец-то я овладел турецким достаточно хорошо, чтобы выполнить обещание и описать все случившееся со мной до встречи с вами.
Решение убить себя пришло мне в голову три года назад, когда мы с женой приехали сюда отдыхать. Правда, у меня были другие планы. Я хотел закрыть за лето два кредита, а не брать еще один, чтобы оплатить тур. Но не получилось. Вы знаете, какими бывают женщины. Она сказала – мы летим в Турцию, и всё.
Жену свою я совсем не любил. Я бы должен был задушить эту глупую и жадную стерву и сесть в тюрьму, но решил убить себя.
Мы часто ссорились. Здесь тоже. И тогда я уходил к морю. Однажды провел на пляже всю ночь. Рядом веселилась компания местных. Один из них подошел ко мне и спросил что-то на турецком – наверное, сигарету.
Вот тогда я и подумал: а что, если меня не станет? Никто, ну или почти никто, не заметит этого, как не замечают лица человека, у которого просят закурить.
По дороге в Москву, в самолете, я разрабатывал план. Вначале в шутку, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. А потом уже серьезно. И с тех пор начал готовиться к самоубийству.
Несколько месяцев я втайне от всех учил турецкий язык, самостоятельно и с репетитором по зуму. Но начался 2020 год, и все пришлось отложить. В 2021 году я потерял работу, набрал еще кредитов – в общем, было не до смерти.
На следующий год уже под конец купального сезона жена заявила, что нам нужно срочно отдохнуть. Выбор направлений был невелик, и я уговорил ее вновь приехать сюда.
На дно своего чемодана я положил вещи, которые купил тайком от жены, легкий рюкзак и все наличные деньги с карт. На проценты за снятие наличных не смотрел даже – я больше не собирался по ним платить.
И вот мы в Олюденизе. Из положенных по путевке двух недель я решил дать себе недельный отдых, а потом уже приниматься за дело. Дни летели незаметно. Пошла вторая неделя, но я все никак не мог взять себя в руки и начать действовать. План самоубийства казался мне теперь слишком сложным. Но к концу второй недели я понял, что возвращаться в Москву еще страшнее.
Вечером я устроил ссору с женой. Орал так, чтобы слышали все соседи и служащие отеля. Затем вышел из номера, незаметно прихватив с собой рюкзак с вещами. Бутылку виски купил уже по дороге на пляж. И, конечно, еще поругался в магазине с продавцом.
Я ходил мимо компаний, пел пьяным голосом и тряс бутылкой, потом побрел на дальний конец пляжа, туда, где не было людей. И там просидел несколько часов, пока все не заснули. Тогда я переоделся и вышел на горную тропу, по которой можно было часа за два дойти до заброшенной греческой деревни. Одежду, в которой пришел на пляж, телефон и пустую бутылку из-под виски я оставил на берегу.
Оказавшись в деревне, отправился в самую удаленную ее часть, куда никто из туристов не ходит, и еще раз сменил одежду, надел темные очки и купленный в Москве светлый парик.
Из деревни поехал в Фетхие. Я знал, что по дороге маршрутку иногда останавливают жандармы и проверяют у местных паспорта, а у туристов – регистрационные талоны из гостиницы. Но еще три года назад я заметил, что у англичан талоны почти никогда не спрашивают. Поэтому, дождавшись на остановке компании молодых англичан, я зашел с ними в маршрутку, сел на задний ряд и сделал вид, что сплю. Это сработало. Меня никто не побеспокоил до самого Старого города.
Отсюда я планировал двигаться дальше, в Стамбул, потому что решил, что в большом городе будет намного проще затеряться и устроиться на работу. Какую именно работу искать и как на нее устроиться, я совершенно не представлял, оставляя эти мысли на будущее. Вот в таком отчаянии от своей жизни я был тогда, можете вообразить.
Но в Фетхие меня ждало ужасное открытие. Дело в том, что я не проверил заранее, как купить междугородний автобусный билет в Турции, и думал, что сделать это так же легко, как доехать от Фетхие до Олюдениза. Но оказалось, что для этого нужен паспорт.
К тому времени я очень устал, потому что не спал ночь и очень нервничал. Наверное, надо было попытаться доехать до Стамбула автостопом, но сил на это не оставалось, и я просто бродил туда-сюда по Старому городу и мечтал оказаться в безопасном месте, где можно хотя бы выспаться.
Под вечер я свернул с главной туристической улицы куда-то вбок и увидел магазин ковров. Пожилой хозяин, господин Халиль, принял меня за англичанина и позвал наверх смотреть самые дорогие ковры. Он объяснял мне на
