Но что новости?! Те, кому посчастливилось тогда попробовать кофе с перцем, так расхваливали его, что совсем скоро по телевизору только и говорили о моем кофе. Экономисты спорили, поднимутся ли теперь цены на кофе и специи и стоит ли вводить эмбарго; диетологи рассуждали о его полезных свойствах, повара пытались узнать секрет и соревновались между собой, и все вместе они гадали, когда же откроется кофейня. Мне и самому хотелось бы знать. Но Зарзанд никуда не торопился.

Я начал волноваться, ведь слава и солома быстро сгорают. Сегодня все говорят о кофе с перцем, но кто вспомнит о нем завтра, когда что ни день, то новости – тут война, там революция, а в Бурсе родился теленок с тремя головами…

Видимо, Зарзанд тоже хорошо понимал все риски, поэтому недели через две после той пресс-конференции наконец объявил, что нашел идеальное место для кофейни. В Стамбуле. В аэропорту.

Услышав это, я не сдержался.

– Господин Зарзанд, – задыхаясь от волнения, сказал я. – Дорогой господин Зарзанд! Я очень уважаю вас, и вы, конечно же, больше моего понимаете в бизнесе, но вот что касается кофейни… Господин Зарзанд, я мечтал о тихой, уютной кофейне в центре Старого города, где люди могли бы неспешно провести время за беседой с друзьями… А что такое кофейня в аэропорту? Я не хочу, чтобы мимо меня пробегали эти толпы вечно спешащих туристов, которым и дела нет до кофе с перцем! Которые будут требовать, чтобы я налил им кофе «с собой», и возмущаться тем, что я не держу у себя в кофейне бумажных стаканов. Нет, нет, нет и еще раз нет. Я не полечу ни в какой Стамбул, уважаемый господин Зарзанд!

– Дорогой Фарук, – ответил он мне своим скрипучим голосом, но на этот раз к скрипу добавилось раздраженное кошачье шипение. – Ты совершенно прав в том, что в бизнесе я смыслю побольше твоего. И если я считаю правильным с коммерческой точки зрения открыть нашу кофейню в стамбульском аэропорту, то значит, так оно и есть. Вспомни наш уговор, дорогой Фарук. Я обещал тебе деньги и славу, а ты согласился с тем, что заниматься финансами и вести дела буду я. Так что же тебе не нравится?

– Простите, господин Зарзанд, мою вспыльчивость. Меньше всего я хотел вас рассердить, но разве с коммерческой, вернее с пиар, как выражается наш дорогой маркетолог, точки зрения поместить кофейню в аэропорту – это хорошая идея? Кофейня могла бы стать одной из достопримечательностей города, как пятисотлетний хаммам, как древние руины или Ликийская тропа… Словом, тем, ради чего и приезжают туристы в наш маленький, но уютный Фетхие. Но задвинуть ее в аэропорт… Сколько человек увидит ее там? Хорошо, пусть немало, согласен. Но ведь никто не приедет в аэропорт специально ради кофе с перцем! И вскоре о нем забудут! И только, может быть, какой-то особенно чуткий турист, разбирая сувениры, скажет друзьям: мол, будете в Стамбульском аэропорту, попробуйте диковинный кофе с перцем… Нет, не принесет эта кофейня нам ни денег, ни славы. А только лишь разорение дому моему, оставшемуся здесь без хозяина!

– Теперь, когда я так ясно вижу, – сказал Зарзанд уже гораздо доброжелательнее, – что говоришь ты не из упрямства или заносчивости, а лишь искренне желая успеха нашему делу, я должен открыть один секрет, который наверняка убедит тебя в правильности моего решения… Дело в том, что скоро произойдет событие, которое сделает тебя и твой кофе известным не только на всю Турцию, но и на весь мир.

Знай же, что благодаря усилиям нашего мудрого лидера близок час, которого все ждут. И не просто близок, а уже все готово для встречи людей, от решения которых зависят судьбы народов. И встреча эта состоится в Стамбуле. Мне стоило многих усилий убедить весьма высокопоставленных чиновников организовать их первую встречу прямо в аэропорту в нашей с тобой кофейне. И я верю в то, что кофе с перцем поможет им, после всех бед и огорчений, несмотря ни на что протянуть друг другу руки в залог будущего мира… Вот почему я прошу тебя, дорогой Фарук, мужественно перенести разлуку с родным домом и любимой женой и отправиться в Стамбул. Обещаю, что тебе не придется пробыть там слишком долго. И еще попрошу тебя хранить в тайне всё, о чем я сейчас рассказал. Ты сам понимаешь, какое сейчас сложное время…

Вечером того же дня я собрал чемодан, поцеловал мою милую Танели со всей нежностью, на которую только способен человек, и выехал в аэропорт.

* * *

Место под кофейню нам выделили весьма престижное – в стороне от обычных пассажирских маршрутов с duty free, зато сразу после зала прилета официальных делегаций. Вместо невнятных объявлений о рейсах здесь слышалась тихая музыка да шум воды из фонтанчика. Ни конкурентов, ни соседей у нашей кофейни не было, лишь напротив находился магазин с сувенирами, в который посетители заходили реже, чем скряга угощает соседей ужином. Я же целыми днями и вовсе сидел один, от скуки переставляя так и этак посуду на стойке да погружаясь иногда в дремоту.

Почуяв исходящее от меня, несмотря на трепет в ожидании грядущих событий, уныние, прокрался как-то в мой послеобеденный сон Иблис, одетый в офицерскую форму с серебряными звездами суперинтенданта на плечах. Но никакая форма не могла скрыть шрамов, полученных им при падении с неба.

– Я пришел проститься с тобой, Фарук, – заявил он мне с ходу, усаживаясь за столик в кофейне.

– Вот это да! – удивился я. – Значит, бусины с нитки уже упали со звоном на землю, а имам Махди родился и вошел в тот возраст, когда сможет изгнать тебя и всех сыновей твоих?

– Нет, Фарук. Ты не увидишь его прихода в этот мир, не надейся. Пить столько кофе – вредно для здоровья. Совсем скоро твое сердце разорвется на тысячу мелких кусочков, и даже глазастая Танели не сможет собрать их все, чтобы принести к престолу Того, чье имя я не могу произнести!.. Зато я могу легко сосчитать оставшиеся тебе дни!

– Посчитай, будь добр, раз это так легко тебе. Но я не уверен, что ты толком сможешь посчитать даже людей, стоящих напротив. А ну-ка попробуй.

– Э, нет, я все твои хитрости знаю! Ты сейчас предложишь мне считать не как нормальные