- А у тебя есть парень… то есть, я хотела сказать, возлюбленный? - в свою очередь поинтересовалась Маша.

- Пока нет, - откровенно призналась Настя. - Но скоро мой первый бал, и я ужасно волнуюсь! Бабушка впервые меня вывезет в свет, а потом мы с ней будем посещать все балы. И там, я надеюсь, встретить своего будущего мужа!

- Будущего мужа? - ахнула Маша. - Ты что, очень хочешь выйти замуж?

- А как же иначе? - искренне удивилась Настя.

- Но тебе же всего шестнадцать лет! - с негодованием воскликнула Маша. - Зачем замуж?

- Это сейчас мне шестнадцать, - парировала Настя. - Но время летит очень быстро. И через несколько лет, если я не буду помолвлена, на меня станут смотреть с сожалением как на старую деву.

У Маши от изумления округлились глаза. «Какие же они несчастные! - пришла она к выводу. - Жизнь только начинается, а они уже «старые девы»! И нет другого пути, кроме замужества».

- Но я надеюсь, что, быть может, не в этом году, но в следующий сезон, мне удастся познакомиться с достойным человеком и полюбить его, - совершенно серьёзно проговорила Настя.

- Конечно, сестрица, - не стала разуверять её Маша, - ты обязательно познакомишься с каким-нибудь графом или князем и выйдешь за него замуж. Ведь ты настоящая красавица!

- Правда? - смущённо переспросила Настя.

- Ну конечно! - искренне заверила её сестра. - Я не встречала девушки красивее и нежнее, чем ты. Кроме того, я думаю, бабушка не допустит, чтобы ты осталась за бортом, - добавила она.

- Где-где? - не поняла Настя.

- Ну, я имела в виду, что бабушка обязательно найдёт тебе мужа.

Сёстры помолчали.

- Слушай, - вдруг встрепенулась Маша, - ты поедешь на бал, а я, что же, тоже должна буду ехать с вами?

- Нет, Машенька, - объяснила Настя. - Ты пока останешься дома. Первый раз вывозят в свет в шестнадцать лет. Придётся тебе немного подождать.

«Слава богу! - облегчённо вздохнув, подумала Маша. - Ещё бала мне не хватает! Хорошо, что к своему шестнадцатилетию я буду далеко отсюда. Очень надеюсь. А вдруг медальон никогда не расстегнётся, и я навсегда останусь в девятнадцатом веке?» От этой мысли Маше стало так нехорошо, что она чуть не заплакала.

- Что ты, милая сестрица! Стоит ли так расстраиваться из-за бала? - поспешила её успокоить Настя, заметив навернувшиеся слёзы и по-своему истолковав огорчение Маши. - В твоей жизни ещё будет столько балов!

Маша не стала разубеждать сестру. «Ещё не время для откровенного разговора, - решила она. - Да и Настя мне, пожалуй, не поверит! Надо немного подождать».

Девушки немного поболтали, и Маша отправилась в свою комнату, чтобы не нарушать традиций, сложившихся в доме. Она подошла к окну и широко его распахнула. До рассвета оставалось совсем немного. Линия горизонта уже стала светлеть. Каким непостижимым образом она здесь очутилась? И какие новые испытания ожидали её? Маша подумала, что к предстоящему дню ей необходимо набраться сил. Она юркнула под одеяло и вскоре уже крепко спала.

Глава 6

Наутро Машу разбудили довольно рано. Ей вновь пришлось пройти через ритуал тщательного умывания, причёсывания и переодевания к завтраку. Увидев свои ногти, покрытые уже слегка облупившимся чёрным лаком, она ужаснулась и попыталась, как могла, их оттереть. «Эх, сюда бы жидкость для снятия лака, что осталась у меня на столе! - мечтательно подумала девушка. - А они тут даже ногти не красят и, наверняка, не знают, что это такое. Темнота!»

Гонг возвестил о том, что завтрак подан. И снова надо было, тщательно контролируя каждое движение, красиво сесть за стол, умело обращаться с приборами, улыбаться и отвечать на вопросы, не забывая при этом отправлять в рот пищу маленькими порциями, аккуратно пользоваться салфеткой, не стучать ложечкой о края чашки из тончайшего фарфора и так далее и так далее. Правда, поддерживать беседу Маше почти не пришлось, так как присутствующие сразу же перешли на французский язык, и завязалась оживлённая беседа. Особенно активно подавала реплики незнакомая дама, которая оказалась их с Настей гувернанткой мадемуазель Рикар.

- Она француженка, - успела шепнуть Настя. - Сегодня мы говорим по-французски, завтра - по-английски, послезавтра - по-немецки, а затем - по-итальянски. В пятницу и субботу - снова французский язык. По-русски мы общаемся только по воскресеньям. Как раз вчера было воскресенье.

- Кошмар! - ужаснулась Маша. - Так ведь забудешь родной язык!

- Не бойся, не забудешь! - засмеялась Настя.

Из завязавшейся беседы Маша, конечно, ничего не поняла. Несколько раз мадемуазель Рикар обращалась к ней с какими-то вопросами, но в ответ она лишь глупо улыбалась, готовая от стыда провалиться сквозь землю. Настя же говорила свободно, с отличным произношением и, похоже, даже шутила на чужом языке. Маша в который раз позавидовала её утончённости, прекрасным манерам и умению вести светскую беседу.

- Не огорчайся, милая сестрица, - тихо сказала ей Настя, заметив, что Маша совсем приуныла. - Пройдёт немного времени, и ты всё вспомнишь!

«Да уж! - подумала Маша. - Вспомнить можно только то, что ты когда-то знал. А так и вспоминать-то нечего!» Но, к своему удивлению, в конце завтрака она стала различать отдельные фразы, которые повторялись и сопровождались соответствующими действиями: «Подайте, пожалуйста, хлеб!» или «Не желаете ли ещё чаю?» Маша стала внимательнее прислушиваться к разговору, и ей неожиданно понравилась мелодичность этого языка.

После завтрака девушки и мадемуазель Рикар отправились на прогулку в парк. Гувернантка что-то оживлённо рассказывала. Настя ей отвечала, они вместе смеялись, казалось, позабыв о Маше. Та шла, понурив голову и чувствуя свою полную никчёмность.

- Настя, я совсем ничего не понимаю! - улучив момент, виновато шепнула она сестре.

- Ты, главное, не огорчайся, - успокоила её Настя. - Пока просто слушай и старайся хотя бы что-то уловить. Мадемуазель Рикар обещала с тобой позаниматься.

Настя, обращаясь к гувернантке и указывая на Машу, произнесла несколько фраз. Мадемуазель Рикар энергично закивала.

- Уи, мадемуазель! - широко улыбаясь, проговорила гувернантка.

- Ну вот, Машенька, теперь держись! - лукаво сверкнула глазами Настя. - Не смотри, что мадемуазель Рикар такая весёлая. Что касается её родного французского языка, то тут она настоящий деспот! Не прощает ошибок и плохого произношения и будет тебя