завернулся в «кокон». Кто-то скажет, что я решил «спрятаться под одеяло», но я лишь захотел вернуть себе контроль над собой и окружающими пространством. Сейчас в «коконе» мог быть только я. Если бы на меня до сих пор кто-то или что-то воздействовали, я бы это почувствовал через саму оболочку «кокона». Я ничего не почувствовал и, наконец, успокоился — тревога о вездесущем мороке Любомира меня отпустила.

Дома я просидел до полудня и пошёл на свою ежедневную тренировку. Бегал я там часа два, пока не начал валиться с ног от усталости. Домой возвращаться не хотелось — делать там было нечего, и я пошёл отдыхать в оружейную.

Через полчаса безделья и разглядывания копий, мечей и прочего оружия, развешанного по стенам, мне в голову пришла совершенно безумная идея. Как говорится, решил вспомнить «молодость»… Я взял короткий меч со стены и достал его из ножен.

«Блин, Марк, не позорься! — убеждал меня внутренний голос. — Когда ты последний раз меч в руках держал? Лет десять назад?»

«Семь», — ответил я сам себе и пошёл «позориться», оставляя ножны на лавке у входа.

На улице я сделал несколько пробных взмахов. Рукоять у меча была удобная, баланс хороший, но меч мне с непривычки показался тяжёлым и неуклюжим. Конечно, дело было не в мече, а во мне, ведь «удобность» оружия — лишь дело привычки, вырабатываемой в ежедневных тренировках.

Так быстро я всё же решил не сдаваться и пошёл дальше «вспоминать» замахи, удары, выпады, развороты, блоки… Прошагал я, размахивая мечом, круга три и понял, что хоть память меня и не подводит, а вот с телом и рефлексами беда.

«Много я так не навоюю», — подытожил я по дороге в дом и прогнал это наваждение.

«Я маг, а не воин, — твёрдо решил я, вкладывая меч обратно в ножны, — а значит, с магами мне до́лжно разбираться магией и точка».

Только я повесил меч обратно на стену, как дверь за моей спиной открылась, и знакомый девичий голос сказал:

— Привет!

Я непроизвольно вздрогнул и мысленно выдохнул: «Вовремя я закончил позориться!»

— Привет, — обернулся я, улыбаясь. — Тренироваться пришла?

— Ага, — весело ответила Марена. — Не составишь компанию?

— Могу, но смотря что ты собралась тренировать. С фехтованием вряд ли помочь смогу.

Марена на меня как-то загадочно посмотрела и ответила:

— Можем просто вместе побегать.

— Это запросто, — согласился я.

Она сняла меховую куртку и шапку, оставшись в своём неизменном зелёном кожаном платье поверх свитера.

Мы вышли на улицу. Марена побежала в медленном темпе, я пристроился рядом. Бегать я так могу долго, так что тут я точно не опозорюсь, пусть это и моя вторая пробежка за сегодня.

— Как поживаешь? — спросил я, не особо сбивая дыхание.

— Нормально, — улыбнувшись, ответила она, но по голосу я почувствовал, что ей одиноко.

«Видимо, Мирияр до сих пор не вернулся из своей ссылки», — подумал я и решил её больше ни о чём не расспрашивать.

Часть 2

Глава 20. Стихии

На следующий день.

Я проснулся на рассвете и, пытаясь сесть на лавке, понял, что вчерашняя шестичасовая тренировка не прошла даром — всё тело ломило, а хуже всего слушались руки. Не то чтобы я вчера слишком уж усердствовал, размахивая мечом, но, как всегда бывает в таких случаях, находятся те мышцы, которые давно не использовались, что начинают болеть лишь на следующий день.

Как бы странно это ни звучало, но мне всегда нравилась подобная боль. Она заставляла меня чувствовать себя живым и… растущим, что ли? Вот и сейчас я радовался этому ощущению — ощущению, что «руки у меня есть», к которому примешивалось ощущение, что и «спина есть тоже». Второе меня радовало даже немного больше — оно означало, что мечом я махал более-менее правильно, задействовав не только руки, а значит, ещё не всё забыл.

Позавтракав, я пошёл домой к Любомиру, но чем ближе я к нему подходил, тем тревожнее мне становилось. Пришлось договариваться с самим собой. «Мы» сошлись на том, что если я снова почую подвох, то я напрямую спрошу об этом Любомира, а если нет, то тревога должна «пойти лесом» раз и навсегда.

Ни на крыльце, ни внутри дома я не почувствовал ничего подозрительного и успокоился.

К моему удивлению, Любомир начал свой урок не со схем, а с того, что положил передо мной на стол Факел.

— Из чего он сделан? — задал он очевидный вопрос.

— Из дерева, — выдал я очевидный ответ.

А вот дальше всё оказалось менее очевидным, потому что он спросил:

— Ты можешь его «зажечь» и получить огонь. Как думаешь, что ты можешь ещё с ним сделать?

Вопрос поставил меня в тупик, но я всё же честно попытался над этим подумать.

«Это же „Факел“, правильно? А факелы только горят огнём. Значит, я могу произвести только огонь, вопрос лишь — в какой форме… Правда, а если его неправильно назвали или скрыли настоящее название? Может быть, он может делать что-то ещё?»

— Я могу произвести только огонь, но допускаю возможность, что он может делать что-то ещё. Что именно, гадать не берусь.

— Молодец, что не гадаешь, — вдруг похвалил меня Любомир, чем меня очень удивил.

Он забрал Факел и подошёл с ним к доске. Там он нарисовал белым мелом прямой крест из одной вертикальной линии, перечеркнутой горизонтальной. У левого края креста он поставил жирную красную точку, у правого — зелёную, вверху — синюю, внизу — жёлтую.

— Это крест стихий, — пояснил он. — Красное — огонь, напротив — вода. Синее — воздух, напротив — земля. А теперь смотри.

Он приставил Факел в центр креста, перпендикулярно доске.

— На одном конце Факела — крест стихий, на другом — ты и твоя жизненная сила. Пока он в твоих руках, Факел — это преобразователь твоей силы в одну из стихий. Забегая вперёд скажу, что твоя родная стихия — огонь, поэтому тебе легче всего даётся преобразовать свою силу в огонь. А вот родная стихи Мирияра — это вода. Когда он научится обращаться с Факелом, ему легче всего будет производить воду. Но это не значит, что вы оба не можете освоить все стихии.

«Огонь напротив воды, воздух напротив земли, — подумал я. — Пока вроде всё логично. Правда