Шрифт:
Закладка:
Наконец, из узкого коридора, стены которого украшали гирлянды паутины, они вышли на винтовую каменную лестницу и поднимались по ней так долго, что у Мии голова закружилась. Лестница привела их к обитой кованым железом двери. Чародей распахнул её и приглашающим жестом указал на открывшуюся тьму.
— Издеваешься? — Мия отпрянула от прохода и подняла руку с зажатым в ней чарострелом. — Я туда не полезу!
В ответ чародей только громко вздохнул, закатил глаза и прошёл вперёд, пламя магической лампы слегка развеяло мрак. Мия пару секунд помялась на пороге, но потом последовала за ним. Тяжёлая дверь со скрипом затворилась.
Света от лампы, которую чародей поставил на какой-то стол, и от узкой бойницы где-то наверху хватало лишь на то, чтобы Мия смогла понять, что находятся они в небольшой комнате с округлыми стенами, как видно, находившейся на самом верху башни. У стен громоздились тёмные тени шкафов и каких-то полок, по центру стоял длинный стол, заставленный не пойми чем, и…
Тут чародей провёл ладонью по стене, и по стенам вверх от его руки побежали всполохи бледно-лилового и голубого сияния. В пару мгновений они опутали всю комнату, от пола до уходящих ввысь сводов, словно пульсирующие вены или реки расплавленного металла. Комната наполнилась холодным светом, явив Мие свою обстановку.
— К-к-корсово дерь… — сдавленно пробормотала она и сделала пару шагов назад.
Комната эта явно не предназначалась для чужих глаз. На первый взгляд она напоминала лабораторию Лаккии, но лишь на первый. Стоило осмотреться, и можно было увидеть испещренные рунами ветхие свитки и устрашающего вида манускрипты, чёрные свечи, матово светящиеся кристаллы, странные механизмы, жуткие инструменты и кинжалы, а ещё стеклянные цилиндры, внутри которых что-то плавало. Мия была готова поклясться чем угодно, что в одном из них она заметила труп новорожденного младенца с обезображенным лицом. Она стиснула зубы и отвернулась, но тут же встретилась взглядом с пустыми глазницами белевшего на другой полке черепа. Чтобы не завизжать от страха, Мие потребовалось всё её самообладание.
Правда, её смятения чародей словно и не заметил. Даже не удостоив Мию взглядом, смахнул со стола кипу пергаментов, чтобы освободить место, и поставил туда большую округлую чашу из чёрного камня с серебристо-серыми прожилками. Потом отошёл к одному из шкафов, и принялся доставать оттуда диковинного вида сосуды, полотняные мешочки и непонятного вида инструменты. Мия провожала взглядом каждое его движение, и эти размеренные, неторопливые действия странно её завораживали. Но только до того момента, когда её взгляд упал на стоявший в небольшом алькове алтарь, на вырезанную из тёмного дерева фигуру и на покрывавшие тот алтарь бурые пятна, которые не могли быть ничем иным, кроме как…
Мия всё-таки не смогла сдержать крик, крепко зажмурилась, рука её дёрнулась к груди в тщетной попытке найти успокоение в спрятанном под рубашкой амулете.
— Вот уж в чём не мог тебя заподозрить, так это в дланебоязненности, — с явственно различимой в голосе усмешкой сказал чародей.
— Я не… — Мия подавилась своими словами и закашлялась, спазмы отвращения сжимали горло и живот, мешая говорить.
Она слышала множество россказней о таких вот алтарях и о тех, кто перед ними преклоняется. О жутких ритуалах и о кровавых дарах, приносимых владыке Подземного мира. Говорили, что те, кто в покровители себе выбирают Хаммарана, похищают детей и приносят их в жертву, чтобы умилостивить владыку, а ещё пьют свежую кровь, шьют себе сапоги из человечьей кожи, кости пускают на амулеты и каких только гнусностей ещё не творят.
— Это просто омерзительно! — наконец справившись с собой, выплюнула Мия и указала на алтарь. — Как вы можете творить такое! Проливать кровь безвинных, да как вам не…
— Владыка не требует… — перебил её чародей, но потом осёкся и махнул рукой, — впрочем, хочешь верить в кровожадные сказочки церковников — верь на здоровье, не буду тебя разубеждать. Да, я здесь каждый день приношу в жертву новорожденных детей и лью на алтарь кровь девственниц. Но тебе-то в любом случае нечего бояться, не так ли?
— За это казнят! — возмущённая такой наглостью, выкрикнула Мия.
— Неужели? А за воровство что, гладят по головке и целуют в лобик? — ответил ей он, доставая с одной из полок какой-то свёрток. Потом, развернувшись, ухмыльнулся в этой своей поганой манере и добавил:
— И поверь, это меньшее, за что меня могут казнить.
В глубине его тёмных глаз ей увиделся зловещий блеск. Ноги Мии задрожали и едва не подкосились. Невеста. Она поняла, что чародей говорил о своей невесте, этой бедняжке Мэл, которую он убил. Мия в этом и раньше не сомневалась, а сейчас уверенность её стала твердокаменной.
— Ты чудовище! — прошипела она.
— Зато ты у нас красавица! — с издевательской интонацией в голосе ответил чародей. — С давно нечёсаными лохмами и с костлявой задницей под грязными штанами.
— Да что тебе моя задница, да… Я тебя сейчас пристрелю!!!
Чтобы её слова не казались пустыми, Мия сделала пару шагов вперёд и выставила чарострел, целясь прямо ему в голову, в эту мерзкую ухмылку, кривившую и без того уродливое лицо. Она, правда, хотела это сделать, и никакое зеркало ей уже было не нужно, лишь бы заткнуть самодовольного мудака, слишком многое себе позволявшего. Да вот только в тот же момент чародей тоже шагнул ей на встречу, так, что дуло почти упёрлось в его широкую грудь, и едва ли не схватил Мию за запястье. Она успела отдёрнуть руку, так, что его пальцы только скользнули по рукаву рубашки, и хотела уже что-то выкрикнуть, когда он тихим, но твёрдым голосом сказал:
— Нет, девочка, стрелять ты не будешь, а наоборот — сейчас же уберёшь эту игрушку.
— Да хватит меня так…
— Не перебивай и дослушай до конца, — глаза чародея опасно сузились, а в голосе добавилось металла. — Так вот, я бы не советовал тебе здесь стрелять. Ты что-то мало похожа на гвардейского стрелка, и предполагаю, что с этой игрушкой практиковалась не так часто, как следует. Или вообще таскаешь её для красоты, попугать кого поглупее. Так вот учти, что, если ты не попадёшь в меня с первого выстрела, —
