Шрифт:
Закладка:
Правда, на подъезде она узнала от местных жителей, что ехать ей уже некуда. Оказалось, что старший сын и наследник господина Кастиллиса, мальчишка шестнадцати лет, ведомый кипучей кровью пополам с молодым вином, вместе с кучкой дружков отправился к особняку господина Монтания и поджёг его. Особняк выгорел быстрее брошенного в камин письма, а личная стража господина Монтания схватила поджигателей, и теперь, как видно, распри благородных господ готовились взять новую высоту, включавшую в себя судебную тяжбу и общение с королевскими дознавателями. Но для Мии то было очень хорошей новостью, услышав которую, она сразу повернула кобылку в сторону Литца, и гнала галопом до самого чародейского замка, к которому в этот раз решила подъехать со стороны реки.
Убедившись в том, что она взяла всё необходимое, Мия напоследок потрепала хрустевшую овсом лошадку по морде и прижалась к её шее. Шедшее от бархатистой шкуры тепло успокаивало, дарило чувство безопасности и защищенности, хотелось навечно застыть вот так и никуда не уходить, тем более в замок, где засел этот урод.
— В этот раз я надолго не задержусь, — шепнула Мия и поправила амулет под рубашкой.
Хотелось бы ей и правда в это верить. Она развернулась и побежала к замку.
На самом краю рва Мия замерла и со всей возможной страстью обратилась к Алетине, с мольбой поделиться с ней силой, укрепить руку и до краёв наполнить сердце отвагой, так, чтобы она смогла… Она бы не могла сказать, чего жаждет больше, — завладеть зеркалом и взглянуть в лицо своему прошлому или отомстить поганому чародею, посмевшему столь унизительно ею воспользоваться. Но в любом случае, она искренне верила, что богиня ей поможет.
Заполнившийся водой ров мог бы показаться непреодолимым препятствием, если бы только Мия не знала, что в одном месте его почти полностью перегораживали обломки стены. Правда, ей всё равно пришлось снять сапоги и закатать штанины выше колен. Вода была холодной и воняла болотом, и пару раз Мия едва не поскользнулась на каменных плитах, но миновала ров без всяких трудностей, лишь немного замочив штанины. Нацепила когти, привязала веревку с «лапой» к ремню, чтобы в этот раз точно не потерять и поднялась на стену.
Путь до башни, в которой находились покои этого мерзкого урода, Мия помнила хорошо, и нигде не задержалась. Встретить стражников она не боялась — ведь те и летом не горели желанием нести караул, а уж в такую-то промозглую погоду и подавно, небось, сидели где-нибудь у камина и попивали подогретое вино или ещё что покрепче. Да и во внутреннем дворике в этот раз Мия никого не приметила, но искать новый путь в башню не стала — потайной ход на крыше её более чем устраивал. Она быстро забралась на самый верх и даже почти не устала — её гнало вперёд возбуждающее, щекочущее кожу предвкушение. А от мыслей о том, как перекосится и без того кривая морда этого мерзавца, Мию охватывал небывалый восторг.
Несколько раз — на стене, на крыше башни и на лестнице потайного хода — её настигало странное ощущение — чуть покалывало губы и ладони, по спине и затылку бегали мурашки, и по всему телу приподнимались волоски. Словно бы она вступала в невидимую паутину, которая с почти уловимым треском лопалась и оседала у её ног. Мия старалась не обращать на это внимание и списывала на обычное волнение — ещё бы тут не волноваться, когда рискуешь сломать шею на стене или попасть в ловушку в потайному ходу!
Покои чародея тонули во тьме. Свечи не горели, и в камине не тлели дрова, только из щелей между ставнями пробивался жемчужно-серый свет, никак не могущий развеять мглу. Мия зацепила «лапу» за трещину в плите и спустилась по верёвке, упираясь ногами в стену. Спустившись, она замерла и стала прислушиваться, но наполнявшая комнату тишина казалась даже гуще тьмы. Мия обошла комнату, освещая себе путь огнёвкой. Мягкий ковёр под ногами скрадывал звук шагов. С прошлого визита, будь он трижды проклят, здесь ничего не изменилось. Тот же камин в углу, столик и кресло рядом с ним, массивные напольные канделябры и гнусное ложе с бархатным пологом. Мия скривилась и еле удержалась от того, чтобы на него не плюнуть.
На столике, как и в прошлый раз, стояла ваза со сладостями и золочёный графин. Кажется, тот же, вином из которого поил её чародей в ту ночь. Мия мотнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания, недобро сощурилась и подошла к нему.
— Ну ты у меня попляшешь, падла кривомордая, — приговаривала она, высыпая белый порошок из пузырька в графин.
Пока что всё шло по плану, именно так, как она и замышляла. Теперь ей осталось лишь притаиться где-нибудь в этой комнате, дождаться появления её мерзкого обитателя и надеяться, что его привычки за последнее время не изменились. Хотя бы пристрастие к вину.
Разобравшись с вином, Мия ещё раз осмотрела комнату в поисках укрытия. Сначала её взгляд остановился на дверцах шкафа, но потом она глянула на полог кровати, спускавшийся до самого пола. Если спрятаться за ним, то её не будет видно ни со стороны двери, ни из этого кресла. А если чародей в этот вечер пить не планирует… Что ж, тогда этот вечер станет для него последним.
Вскоре трепет предвкушения сменился скукой. Время тянулось медленно, растягивалось нитями горячей карамели. В попытке как-то его скоротать Мия крутила в пальцах монетку, повторяла правила применения серенгарских падежей — а их было без малого двадцать шесть основных и ещё восемь дополнительных, и мысленно рисовала карту Портамера, со всеми улочками, тупиками и тайными проходами. Но эти умственные упражнения не слишком-то помогали, и со скуки хотелось едва ли не на потолок залезть. К тому же в покоях было холодно, и Мия боялась, как бы кто не услышал стук её зубов. Да и взгляд то и дело цеплялся за поганое чародейское ложе. Резное изголовье, пуховая перина, множество широких подушек, клятые шёлковые простыни… Воспоминание о том, насколько гладкая эта ткань на ощупь и как скользят
