— Это мне решать. — Она взглянула на двух мужчин. — Свяжите его.

— Опусти свой клинок, — прорычал один из них, когда они приблизились.

Лукан посмотрел на двух мужчин и на арбалеты, которые они направили на него. Даже в лучшем случае у него было мало шансов справиться с ними обоими и остаться в живых, а он был далек от своей лучшей формы — у него едва хватало сил, чтобы стоять на ногах. Он слабо улыбнулся иронии судьбы: ему удалось сбежать от ужасающего существа, обладающего могущественной магией, только для того, чтобы быть схваченным... кем бы ни были эти головорезы. Его улыбка погасла, когда он уронил меч на пол. Он подозревал, что уже знает.

Один из мужчин держал Лукана под прицелом арбалета, в то время как другой защелкивал наручники на его запястьях.

— Куда мы идем? — спросил Лукан, когда женщина направилась к лестнице. Она нахмурилась, в то время как мужчины обменялись удивленными смешками.

— Ты ведь не местный, а? — спросила она, приподняв бровь. — Мы, конечно, идем повидаться с королем.

Страх снова вспыхнул в груди Лукана:

— Дважды-Коронованным королем.

— А, так ты не такой невежественный, каким кажешься. — Она подошла к нему и потрепала по щеке. — В чем дело, ты не рад встрече с ними?

— Я уже встречался с королями. Их переоценивают.

— Поверь мне, — с ухмылкой ответила женщина, — сейчас все будет совсем по-другому.

Лукан вздохнул:

— Не сомневаюсь.

Глава

27

ПОЛУНОЧНЫЙ ДВОР

Лукан уставился на монстра.

Монстр в ответ уставился на него единственным глазом без век, расположенным над разинутой пастью, усеянной острыми зубами. Лукан поднял руку и прижал ее к одному из щупалец существа. Кровь, подумал он, глядя на ржавый след на кончике пальца. Он нарисован кровью. Картину окружало множество граффити, слова и фразы были нацарапаны на камне с помощью глиняных черепков, которые все еще лежали у основания стены. Почему здесь так темно? спрашивало одно. Я не могу выбраться, говорило другое. Я этого не делал. Я люблю Селиссу. Хейрон — лжец. Снова и снова, бесконечный перечень просьб и опасений, их авторы давно ушли в неизвестность. Почему я? спросило последнее, которое успел поймать взгляд Лукана.

Действительно, почему я.

— Любопытно, верно?

Лукан обернулся и увидел человека, стоящего за решеткой его камеры. Свет ближайшего факела смягчал резкие черты его лица, но он все равно сохранял вид трупа, чему помогали выбритая макушка и бледная кожа. Золотая цепочка, протянувшаяся от его носа до кончика левого уха, блеснула, когда он наклонил голову, его подведенные глаза смотрели мимо Лукана на кошмар, нарисованный на стене.

— Я часто спрашиваю себя, — продолжил мужчина мягким, почти мурлыкающим голосом, — насколько точно это эта картина изображает существо из Черного Лабиринта. Жаль, что никого из тех, кто знает ответ, нет рядом, чтобы рассказать нам. — Он улыбнулся, и покрытые черными пятнами губы приоткрылись, обнажив зубы, украшенные крошечными драгоценными камнями. — Возможно, ты сам скоро узнаешь правду. В конце концов, за нарушение границ владений Дважды-Коронованного короля полагается смерть.

— Кто ты?

— Меня зовут Сципион.

— И ты кто, королевский жополиз?

— Смиренный слуга короля, не более того. — Взгляд мужчины метнулся к Лукану. — А ты...

— Тот, кто сожалеет о своем недавнем жизненном выборе.

— Как и все предыдущие обитатели твоей камеры. Это пошло им на пользу.

— Послушай, я не... я не хотел вторгаться во владения твоего короля. Я был...

— Тише, маленькая муха. Ты прилетел сюда, даже не спросив разрешения, и теперь попал в паутину Дважды-Коронованного короля. Только по их слову ты сможешь улететь на свободу.

— Тогда отведи меня к ним. Дай мне объяснить.

— Всему свое время. У тебя еще будет шанс пасть ниц перед королем. Хотя, когда ты это сделаешь, я советую тебе проявить немного больше смирения, иначе добром это для тебя не закончится.

— Черным лабиринтом, который ты упомянул.

— Именно так. Ты знаешь, о чем я говорю? О том, что мы называем Долгим заплывом?

— Никогда о таком не слыхал. Если бы я знал, что промокну, я бы захватил полотенце.

— Комик! — Воскликнул Сципион, хлопая в ладоши. — Как замечательно. Возможно, мне следует обратиться к королю с просьбой сохранить тебе жизнь, чтобы немного скрасить это унылое место. Видит бог, нам здесь не помешало бы немного посмеяться, не так ли, Рейнхардт? — Вопрос был адресован другой камере, за пределами поля зрения Лукана; ему показалось, что в ответ он услышал слабое хныканье. — Именно так, — продолжил Сципион, и улыбка сползла с его лица, когда он повернулся к Лукану. — Если бы ты знал, о чем я говорю, маленькая муха, ты бы не стал так быстро шутить.

— Тогда скажи мне.

— Черный лабиринт — древнейшая часть катакомб, которую поглотило море, — затопленная сеть туннелей и камер, темных, как ночь. В центре этого лабиринта есть лестница, ведущая на поверхность и к свободе... если ты сможешь ее найти. Это Долгий заплыв, кость, которую Дважды-Коронованный король бросают приговоренному. Никто не может сказать, что они безжалостны.

— А это? — спросил Лукан, указывая на кошмар, нарисованный на стене.

— Ах, да. — Улыбка мужчины снова погасла. — Говорят, в Лабиринте живет... существо. Одни утверждают, что это бледная акула со светящимися глазами, другие — что это какой-то гигантский осьминог. — Он пожал плечами. — Единственное, с чем все согласны, так это с тем, что монстру нравится человеческое мясо.

— Утони или будь съеден в темноте. Небогатый выбор.

— Или плыви к свободе. Каким бы ни был исход, ты не будешь страдать в темноте и не останешься безоружным. Мы выдаем всем пловцам фонарь и кинжал.

— Как заботливо.

— Как я уже сказал, король не лишен милосердия. — Сципион отвернулся. — Я скоро вернусь. Подумай над тем, что я сказал, маленькая муха.

— Я бы предпочел этого не делать.

— Выбор за тобой. Скоро Дважды-Коронованный король сделают свой. Надеюсь, они будут снисходительны.

— Велика ли возможность этого?

Сципион оглянулся на него, и его улыбка стала еще шире:

— Нет.

Следующий час Лукан провел, расхаживая по своей камере, пытаясь вспомнить все, что Блоха рассказывала ему о Дважды-Коронованном короле. Вместо этого его мысли постоянно возвращались к катакомбам. К заговору Маркетты, убийству Магеллиса и появлению Безликих. Но больше всего он думал о призрачном волке, и холодок пробежал у него по спине, когда он вспомнил, как зверь бросился на металлические ворота, а его глаза горели алым. Надо было позволить этой чертовой твари забрать меня, подумал он,